Скифское золото. Наталья Любина
облизала мужу нос и щеки.
– А ласковая какая! – рассмеялся Ван, – не то, что некоторые! Я поняла свою ошибку. Обняла мужа и сочно чмокнула в щеку:
– Спасибо тебе, дорогой, за помощь! Что бы я делала без тебя?
Утром пискнула Инга. Ван глянул на часы – ровно шесть.
– И будильника не нужно!
На вокзал мы прибыли вовремя. В вагоне Ван внимательно осмотрел моих попутчиков по купе, рассовал вещи, и мы вышли на перрон прощаться. Заключив меня в свои широкие объятья, муж сказал:
– Дай мне слово, что не будешь выходить в тамбур.
– Клянусь, – засмеялась я.
– И еще, я долго думал… Ты же поедешь в интернат, сделай мальчику подарок от меня, – и он достал из кармана коробочку с мобильником, -может быть, это не запрещено. Я была тронута его чуткостью и добротой и под наплывом чувств крепко обняла и поцеловала мужа. Вдруг он привлек меня и стал осыпать мое лицо и руки поцелуями. Состав дернулся и зашипел.
– Ван, да что ты?
Я вырвалась и побежала догонять свой вагон.
– Позвони! Я буду ждать! Я люблю тебя!
Я прыгнула на подножку вагона, помахала мужу рукой и вошла в купе.
Скифский олень
ГЛАВА 19
Так случилось, что за два года Ван стал мне самым близким человеком. Только сейчас я поняла, как мне дорог этот стареющий иностранец, только ему я действительно нужна и только он меня искренне любит. На глазах навернулись слезы и, чтобы избежать любопытных вопросов попутчиков, я вышла в коридор и стала у окна. Медленно таяла дымка седого осеннего утра. Забелел восток, и над темнеющим лесом сверкнул первый солнечный луч, за ним – второй, и яркие зайчики запрыгали по вагонному стеклу. Вдруг на розовеющий небосклон выпрыгнул золотой олень и помчался в высь сияющего неба, чуть касаясь своими копытами острых вершин просыпающихся елей, он поднимался все выше и выше, а на ветвистых рогах скакуна покоилось прекрасное солнце – символ вечной жизни и любви. Огромный диск божества вспыхнул огнем, заливая землю потоками горячего света. Начинался новый день теплого бабьего лета.
Скифское золото
ГЛАВА 1
Так сложились обстоятельства, что мужу я по приезде в Кривой Рог позвонить не успела. С вокзала Мажара меня повез в роддом за Ниной, потом знакомство с Манюней и разбор подарков, затем «обмыв «Кальвадосом», а ночью – шепотом о «нашем», женском. К Ляле заехала перед самым отправлением поезда. Подруга была в депрессии: ее Николай ушел к молодой цыганке в другой табор. Думала, что позвоню в поезде, но только головой коснулась подушки – заснула крепким сном. В Симферополе меня встречал Андрей Мальгин. С вокзала – в музей. С первого взгляда я определила, что серьги из Толстого кургана под Ордженикидзе и принадлежали они скифской царице, на это указывала тонкая золотая нить ажура, вплетения цветов и «звериный стиль» -изображения неизвестных зверей с крыльями. Свободное время появилось только к вечеру, но мобильник Вана не отвечал. Вся работа в музее заняла