Благодарю тебя, судьба, благодарю! Гражданская лирика. Владимир Полосков
Колизея
и не во сне, а зримо, наяву.
Среди толпы на древности глазея,
осуществляю давнюю мечту.
Какой тут век? Неужто самый первый?
И нет ещё спрессованных времён.
И Древний Рим ещё совсем не древний,
величием и славой упоён.
Им так хотелось ярких, острых зрелищ,
чтоб был в восторге и вопил народ:
«Пусть гибнет тот, кто был сегодня немощь,
а победитель завтра пусть умрёт.
Здесь плоть людскую люто рвали звери,
и раб пронзал безжалостно раба.
И по обычаям языческой их веры
горячей крови жаждала толпа.
И возбуждала их кровавая потеха,
и радовал на сцене зримый ад.
Был Колизей вершиной их успеха,
а за вершиной следовал их спад.
Разграбленный потом безжалостно веками,
презревший суету ушедших стольких дней,
как великан стоит он перед нами:
красивый, гордый и уставший Колизей.
К гибели подлодки «Курск»
С тревожной печалью, на траурной ноте
гудит над страною незримый набат.
Погибла подложка на Северном флоте
и сто восемнадцать безвинных ребят.
Так где же ты был, покровитель Никола?
И всё ли продумал наш гросс-адмирал?
Куда подевалась державная воля?
И кто нам с экрана бессовестно врал?
Мы флотом военным гордились извечно
и множили славу ушедших отцов.
Металл стал дороже, чем жизнь человечья.
Так, значит, наш флот побеждать не готов.
Военная служба сегодня не в моде
Едва прозебает служивая рать.
Страну растащили под крик о свободе.
Оставили флот самому выживать.
Теперь и для флотских поищут деньжата.
Скребёт по сусекам товарищ Минфин.
Почти по три тысячи кинут на брата
за право остаться в пучине глубин.
Объявят, как водится, кто виноватый.
И смерть моряков прировняют к рублям.
Но кто-то останется снова на вахте,
уйдёт в автономку к чужим берегам.
Снимите, ребята, свои бескозырки,
спустите на штоке Андреевский флаг.
Сегодня Россия справляет поминки
и служат молебны в российских церквах.
Год нулевой
Ждать судного дня остаётся не долго.
И этот день близок. Вот-вот подойдёт.
Безумных землян развелось уже много.
И стал неизбежен того дня приход.
Осталось всего лишь минуты четыре.
Быть может, продлят их ещё на года.
Земляне хотят сделать всем харакири.
Да так, что исчезнуть потом навсегда.
И в пламени адском, своих рук творения,
страдать будет в муках планета Земля.
И нет у землян никакого спасения.
Такая им выпала, видно, судьба.
Когда же погаснет то адское пламя,
наступит, быть может, и год нулевой.
И жизнь на Земле не спеша