История СССР 1917—1945. Том I—II. Наталья Сердюк

      Волна репрессий развернулась

      в годы тридцатые, когда в стране

      боролись с кулаками, и террор тот «красный» —

      он зацепил тогда вдвойне

      богатых вместе с бедными, которым

      жить довелось на той волне.

      Что примечательней вдвойне,

      что создали на той волне

      спецорганы, которые вершили

      все приговоры в дальней стороне.

      ГУЛаг – вот аббревиатура

      спецоргана, который в этой Тьме

      словно конвейер создан, как во сне,

      и расшифровывалось то, как Управление

      всех лагерей и Главное вдвойне.

      Как будто в самом страшном сне,

      в том Управлении распределяли

      кого куда сослать, и знали

      как больше боли причинить. И мне

      так хочется вам рассказать, как страшно

      профессией то стало в той стране.

      Надсмотрщиков лагерных там стало

      намного больше, чем в любой другой стране,

      престижней стало в лагерях работать,

      чтоб быть спокойнее себе,

      ведь тот, кто был надсмотрщиком вовсе

      мог не бояться за семью вполне.

      И люди шли в надсмотрщики, ну, а Тьме

      лишь оставалось потирать ладони,

      в восторге души пожирая их в огне.

      Кроме того, году в тридцать четвёртом

      был создан спецотдел большевиков

      с названием «Особое совещание»

      для уничтожения «врагов».

      И тот отдел имел спецполномочия

      по выявлению «врагов»

      без прокурора, и без адвоката,

      и даже без присутствия «врагов»,

      мог вынести любой он приговор,

      отправив в ссылку и без слов.

      И далее, как всей стране в укор,

      пошли репрессии в дозор,

      а поводом для массовых репрессий стало

      убийство Кирова55, которое признало —

      в стране нужно взвести затвор.

      Был утверждён особый разговор

      с теми врагами, якобы, что были

      виновны все в том без разбор.

      И вмиг в стране той утвердили

      судебного порядка приговор.

      Был утверждён тогда особый

      порядок разбирательств дел,

      судебный приговор стал скорым,

      и в десять дней укладывался он.

      Повестка приходила за день срока,

      и, наспех попрощавшийся с роднёй,

      шёл «враг народа» к приговору,

      не ведая, о чём есть спор.

      Не нужен был ни прокурор,

      ни адвокат, и ни свидетель,

      мгновенно выносился приговор,

      чтоб тут же завтра на рассвете

      расстрелом завершался спор.

      Обжалованию не подлежал тот приговор.

      Сталин ускорил рост репрессий

      внутри той партии большевиков,

      где в январе тридцать шестого года

      о партбилете заявил вдруг он,

      и объявил