Мировой беспорядок. Ричард Хаас
мощь, которой они обладают, в мировое влияние; прежде тенденции, отражавшие внутренние политические, социальные, демографические, культурные и экономические события в США, оборачивались тектоническими сдвигами во внешнем мире. В результате складывается мир, в котором берут верх центробежные силы.
Я не одинок в подобных мыслях. Показательно, что старший американский военнослужащий, председатель Объединенного комитета начальников штабов, начинает свое предисловие к новой военной стратегии страны следующими словами: «Сегодняшняя мировая обстановка в сфере безопасности является самой непредсказуемой за 40 лет моей службы… Глобальный беспорядок значительно возрос, а некоторые наши сравнительные военные преимущества явно уменьшаются»[7]. Полгода спустя, в начале 2016 года, директор Национальной разведывательной службы США заявил: «Новые тенденции свидетельствуют о том, что геополитическая конкуренция между крупными державами усиливается, бросая вызов международным нормам и институтам»[8]. Всего за несколько дней до этого Генри Киссинджер высказал мнение, что «импульс глобальных потрясений превосходит возможности проявления государственной мудрости»[9]. Этот пессимизм усугублялся экспоненциально после голосования британцев за выход из ЕС. Один британский обозреватель выразился так: «Поймите правильно. Голосование Великобритании за выход из ЕС является самым сокрушительным ударом, какой когда-либо наносился либерально-демократическому международному порядку, созданному под эгидой США после 1945 года. Ящик Пандоры открылся»[10].
Те, кто будет искать доказательства партийных симпатий на этих страницах, останутся разочарованными. Я не приемлю многие решения, сделанные нашими недавними президентами, равно демократами и республиканцами. Если говорить просто, моя мотивация к написанию этой книги проистекает из мысли о том, что двадцать первый век окажется чрезвычайно трудным для контроля, ибо он являет собой отход от почти четырех столетий истории – в обыденном понимании они оставляют современную эпоху. Я глубоко обеспокоен возможными последствиями такого отхода. Марк Твен обронил, что история не повторяется, но рифмуется. Иногда это действительно так. Но я считаю, что у будущего мало шансов срифмоваться с прошлым (а тем более обрести с ним гармонию); скорее, оно поразит нас своими качественными отличиями и чаще будет противоречивым, чем непротиворечивым. [11]
Эта книга делится на три части. В первой прослеживается история международных отношений от возникновения современной государственной системы в середине XVII века до двух мировых войн ХХ столетия и до конца холодной войны. Я исхожу из того, что существует неоспоримая преемственность в мироустройстве этого времени (будем считать его мировым порядком версии 1.0), пускай история отдельных стран сильно различалась, как в хорошем, так и в плохом.
Вторая
Chairman of the Joint Chiefs of Staff, The National Military Strategy of the United States 2015, June 2015, i, www.jcs.mil/Portals/56/Documents/Publications/2015_National_Military_Strategy.pdf
Worldwide Threat Assessment of the US Intelligence Community: Hearing Before the Senate Armed Services Committee, statement of James R. Clapper, IS Director of National Intelligence, 114th Congress, February 9, 2016, www.armed-services.senate.gov/imo/media/doc/Clapper_02–09–16.pdf
Henry A. Kissinger, “Kissinger’s Vision for U.S. – Russia Relations/’ National Interest, February 4, 2016; http://nationalinterest.org/feature/kissingers-vision-us-russia-relations-15111.
Tony Barber, “This Verdict Is a Grievous Blow to the World Order”// Financial Times, June 25–26, 2016.
Этот афоризм обыкновенно приписывают М. Твену, но в его сочинениях, выступлениях и письмах такая фраза не встречается. Точнее, найдена только первая часть афоризма – «История никогда не повторяется» (роман «Золотой век», 1876). Не исключено, что это пример так называемого опосредованного цитирования: строка «История не повторяется, но рифмуется, – сказал Марк Твен» присутствует в стихотворении канадского поэта Дж. Коломбо «Печальная поэма» (1970); далее, по всей видимости, эту строку начали воспроизводить в культурной среде, указывая ее автором именно М. Твена.