Игроки. Бронислава Вонсович
рядышком и битком набиты ценностями, которых в нашей семье никогда не было и быть не могло? Но сказать ничего не успела, так как за окном раздался шум и грохот от падающего тела.
– Воры! – возопила экономка и бросилась к окну. – Держи воров!
Надо же, какая развитая интуиция у этих воров: не успела я не положить драгоценности в сейф, как они тут же за ними полезли.
К окну я устремилась даже быстрее Марты, так хотелось увидеть этих уникальных личностей.
Но за окном было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Виднелось только какое-то бесформенное пятно на кусте роз, сразу под моим окном. И оно не шевелилось.
– Убился? – неуверенно сказала я.
– С такой высоты? – скептически ответила Марта. – Сейчас мы его, голубчика, прихватим. Будет знать, как порядочные семьи обкрадывать! Жак! Не спи, паршивец, нужно задержать бандита, пока он не очнулся и чего-нибудь не свистнул!
– Шанталь… – раздался слабый голос из кучи.
– Это не вор, – разочарованно сказала я, только теперь разглядев, что валяется страдалец не только на розах, но и прикрытый побегами плюща, что так красиво оплетал стену. Посадили мы его не столь давно, и заматереть он не успел.
Я высунулась из окна подальше и осмотрела стену. Так и есть. Этот пьянчуга пытался по нему залезть и оборвал. – Это Гастон Эгре, наш сосед.
– Одно другому не мешает, – заметила экономка, но уже не с таким пылом. Похоже, разочаровалась она не меньше меня. Действительно, Гастона Марта неоднократно видела, а вот настоящего вора – ни разу. – Сейчас инора Лорана поднимем, пусть он решает.
– Шанталь, я умираю, – раздался жалобный голос, но не успела я испугаться, как Гастон добавил: – От любви.
Поскольку он лежал не двигаясь, то я забеспокоилась: вдруг куст роз недостаточно смягчил падение, и Гастон весь переломался и сейчас истекает кровью прямо под моим окном?
– Нужно будить папу и звать целителя. Марта, отправь кого-нибудь. Папу я подниму сама.
Я побежала к родительской спальне. Добудиться родителя удалось не сразу, а потом немного времени ушло на объяснения. После чего папа схватился за голову, и без того всклокоченную после короткого сна, и страдальчески сказал:
– Богиня, за что мне это? Завтра же вызову мага, пусть защитный полог на твое окно ставит.
– Папа! – возмутилась я. – Это же не я из окна вылезала, а он отвалился.
– Вот именно! А если бы не отвалился, а долез? Нет, полога мало. Нужно компаньонку поселить у тебя за стеной, благо дверь между комнатами есть. С утра займусь.
Все сочувствие к Гастону испарилось тут же. Ему вино в голову стукнуло, а страдать мне. Полог на окно и надсмотрщица под боком! Так что когда мы спустились в гостиную, куда Жак привел стонущего Гастона, я была зла, как никогда ранее.
– А скажи-ка мне, дорогой, что тебя заставило лезть ночью в спальню моей дочери! – возмущенно сказал папа.
– Инор Лоран, вы же сами помешали мне с ней объясниться, – с укором ответил Гастон. – А мне