Невеста проклятого. Властелина Богатова
радость была не долгой. Едва Дарко подумал о Волоте, лёд сковал душу. Постояв ещё мгновение, он услышал шаги на пороге – возвращалась чернавка. Княжич поспешил вернуться в клеть.
– Чего ты спозаранок блудишь? – буркнул Полад, сонно натягивая на себя исподнюю рубаху, едва Дарко появился на пороге.
Побратим встал, пройдя к бадье, зачерпнул чаркой воды, надолго присосался.
– Рассол у хозяина что надо, – прокряхтел он, – я себя засоленным окунем чувствую.
Он бросил ковш на место, обернулся:
– Чего молчишь? Хмурый такой. Неужели вернул зарок Доброга?
Дарко глянул на него исподлобья.
– Уж лучше бы вернул.
– Вот как? – хмыкнул волынянин, запуская пятерню длинных пальцев в светлые с золотым отливом, как у всего этого народа, волосы. – И скажи на милость, как тебя понимать?
Он провёл по лицу ладонью, смахивая остатки сна.
Княжич откинулся спиной к стенке, устремляя пустой взгляд в потолок. Думы о брате затягивали всё пуще, но больше всего его беспокоило, что он сам причастен к этому обману. Новая невеста слишком молода оказалась и, верно, слишком доверчива. Волот может поступать неосторожно. Да и вся эта тёмная история с Градой, первой женой Волота, до сих пор не давала покоя, терзала душу. И княжича ни на миг не покидало подозрение, что брат что-то скрыл от него. В который раз проклял себя, что помогает ему, вновь идёт у него на поводу. Мерзкое чувство ничтожности оглушило. Оставалось надеяться, что это в последний раз.
Время до обеда пронеслось быстро. Доброга вновь позвал за стол. Хозяева, как и вчера, были доброжелательны и радушны. Чернавка вынесла состряпанную ещё утром ячменную кашу, напечённых блинов с пахучим мёдом, нарезала ломти вяленого мяса, выставив и квашеную капусту в глиняных горшках, и мочёные огурцы. Староста всё выспрашивал о князе Мстиславе, о его старшем брате, волновало его отцовское сердце, как будет жить дочка. Получив скомканные ответы, Доброга больше не пытался донимать излишне. А Дарко лишь угрюмо поглядывал на хозяйку Вельмиру, отмечая, что дочка явно пошла в отца, да и с ним не была больно схожа, видно, больше бабкиных корней.
Невеста вышла с позволения Доброги только когда все поднялись из-за стола. Одета она была тепло, по-походному, голова платом покрыта, коса убрана – девица предстала перед ним такой, какой он увидел её в лесу. Девушка, отчаянно и упрямо избегала глядеть на чужаков, особенно на Дарко. Не показывала даже вида, что помнит о случайной их утренней встрече. Полад тоже узнал девку и как-то странно улыбался, пока не столкнулся с хмурым взглядом Дарко. Тогда улыбка его сползла. Ни о чём не подозревающие родители вышли проводить их за ворота. Остальные гридни, что всем скопом ночевали в другой клети, уже были в сборе и ждали распоряжений. Дарко поднялся в седло, оглядывая толпу людей, что вышли поглазеть на редкостных гостей. Перешептывались, кивали в сторону невесты и явно были чем-то озадачены, а некоторые и злы. Впрочем, у простого народа может вызвать зависть то, что не их дочка, а старосты