Подружки. Майя Максимова
согласился оппонент, – хотя, возможно, так и нужно.
– Простите, – вмешалась я в разговор, – лучше скажите, как у Вас здоровье?
– Нормально.
Я чуть потупила взор.
– Когда на свободу?
– Говорят, в субботу.
– Так рано? – мне стало не по себе, – но вы же едва отошли от комы.
– Ну… За окном двадцать первый век. К тому же, мне будет комфортней дома.
В смятении я села на табурет. Нет, здесь творилась чертовщина.
– Вы что, собираетесь лететь назад?
– Через неделю…
Вот мужчина!
Пожалуй, мне стоило сойти с ума. Откуда у Хулио дом в столице?
– Что-то не так? – удивился он.
– Нет. Все в порядке.
Вот так птица!
– Ольга сказала, что у вас лежат ключи от ее квартиры…
Ну я и дура. Вот те раз… Он едет к ней. Эх, перспективы…
За диалогом я и он совсем забыли о присутствии Миши. Тот незаметно вышел вон, будто решив, что третий – лишний.
– А где Ваш друг? – прозвучал вопрос, и я в смятении рванулась к двери.
Уф… Все в порядке. Pas d’exces.
– Что-то не так?
– Послушай, Вера…
Он потупил свой ясный взор и подытожил фразу вздохом. Я приняла его укор.
– Все хорошо?
– Увы. Все плохо.
– Но… Что случилось? Что не так? Там, за стеной, твой небожитель.
– Он? Небожитель? А для Вас?
Что я могла ответить Мише?
Обычно в обществе мужчин я чувствую себя прелестно. Тому есть несколько причин. Перечислять их – неуместно. Сегодня же все пошло не так. И что бы дальше ни случилось… Увы, во многом Миша прав. Да что «во многом»! Я влюбилась!
– Прости, – сказала я ему сквозь боль, сжимающую душу.
– Простить за что? Я не пойму…
– За то, что больше ты не нужен.
– А-а-а! Ерунда, – промолвил он, – нашли причину извиниться… Не понимаю одного. Зачем везли меня в больницу?
Вопрос загнал меня в тупик. Хотя ответ был очевиден.
– Ну… Этот Санчес – твой кумир… – мне почему-то стало стыдно.
Должны ли мы бояться чувств, вдруг пробудившихся от спячки? Наверно, нет, но все равно… меня пружинило как мячик. На полусогнутых ногах я через страх вернулась к койке. А Миша… Миша – молодец. Вошёл за мной и встал в сторонке.
– Вы смущены? – спросил больной, чуть приподнявшись на подушках.
– И да, и нет, – о, боже мой! Еще момент – и я в психушке.
– Тогда позвольте вам сказать, что вы прекрасна слово фея…
Что он несет? Упасть – не встать.
– Спасибо. Вы…
Он стал наглее.
– Могу ли я Вас пригласить на ужин вечером в субботу?
Ну и финал. И как мне быть? Сказать, что у меня работа?
Миша напрягся. Для него творилось светопреставление. И тут… Померкшее окно стало еще одним знамением.
– В субботу? Можно. Где-то в семь, – я растворилась в искушении.
А Ольга? Как признаться ей? Решу потом. Долой сомнения.
– Договорились, –