LIBERTÉ. Вячеслав Солопов
зовут Отто Карсон. Я следователь Бюро федеральной безопасности, – представился он. – Ваше дело передано в моё ведение. С данного момента наша беседа носит официальный характер, о чём я уведомляю вас и прошу засвидетельствовать надлежащим образом.
Одновременно с его словами у меня перед глазами всплыло подтверждение его личности и несколько официальных бланков, которые я бегло прочёл и отправил обратно, подтвердив, что ознакомился с ними.
Началась стандартная процедура опроса, которую я уже проходил в госпитале. Вновь мне приходилось отвечать на неизменную череду вопросов: «Назовите ваше полное имя, дату и место рождения, гражданство, образование. Изменяли ли вы когда-либо своё имя и (или) пол, общерегистрационный код чипа и тип прошивки» и так далее. Поначалу следователя интересовали какие-то странные и несущественные, на мой взгляд, мелочи. Однако постепенно по мере задаваемых вопросов разговор начал принимать совершенно иной, всё более неприятный оборот. Свои вопросы он формулировал следующим образом: «Ваше исчезновение из Хайтауна для всех знакомых явилось полной неожиданностью. Чем был вызван ваш столь экстренный отлёт?» Или, к примеру: «В диспетчерскую службу центрального космопорта на Танну поступило уведомление о вашей задержке на прохождение регистрационных действий. Кто был его инициатором? Почему вам было так важно занять место именно на лайнере „Лейкленд“ вместо того, чтобы без спешки переоформить свой билет на следующий рейс?»
Вдобавок он спрашивал: что мне известно об инциденте произошедшем в звёздной системе BD—3308, какие из запрещённых предметов, врученных мне отцом, были пронесены мною на борт «Лейкленда» и кому я их передал или должен был передать, какое имел при себе оружие, а также кто и с какой целью очистил бортовой журнал спасательной капсулы.
Я силился возражать, но мои возражения отметались, не принимаясь в расчёт. Я пробовал приводить убедительные доводы, но с каждым последующим вопросом он не оставлял от них и камня на камне. Я пытался взывать к его разуму, но, похоже, он имел отличное от моего представление о логике, считая её, сродни казуистике. Вскоре я поймал себя на том, что начинаю оправдываться. Как только, до меня дошёл этот очевидный факт я не выдержал и взорвался:
– К чему все эти измышления?
– Измышления говорите? – он уставился на меня своими холодными рыбьими глазами. – Как вы тогда поясните следующие факты. Во-первых, вы получили на редкость удачное ранение в плечо. Обычно такие раны довольно опасны и чреваты осложнениями вплоть до частичной потери двигательных функций конечности. Но вам повезло – артерии не задеты, нервные связки практически не повреждены, кровопотеря и та оказалась минимальна. К тому же, как выяснилось, за вами весьма неплохо ухаживали до той поры пока вы не сдались властям. Всё это счастливая случайность, не правда ли, Дэвид? Или может быть хорошо