Моей единственной. Книга первая. Рождённый в СССР. Василий РЕМ
хочу я ей защитой, и мужским плечом.
Встретит мой её кораблик, верю и сейчас,
Без неё, без счастья, ласки разум мой угас.
И примчится телеграмма, всего пару строк:
«Я тебя люблю, как прежде, милый Василёк.
Так мне одиноко у далёких берегов,
Поменяю свою гордость на твою любовь».
Не могу я ей ответить, женщине из грёз,
Что женат уже лет сорок и достал склероз.
Не поют уж вечерами наши соловьи,
Пересохло моё сердце, как в песке ручьи.
Альфа и Омега
Как много мы теряем в жизни нашей,
Когда не для любимых вдруг живём.
Мы давимся с утра овсяной кашей,
Да бутерброды с зеленью жуём.
А ведь могли, давно и безвозвратно,
Уйти к любимым, изменив судьбу.
Но мы живём и терпим многократно
Всю ругань, оскорбления, борьбу.
Борьбу с собой, своим несносным эго,
С привязанностью к детям возрастным.
Надеемся – есть Альфа и Омега —
И верим обещаниям пустым.
Идут года, причём неумолимо,
Вернуть нельзя ни вздох, ни даже миг.
Любовь и счастье – всё проходит мимо,
Той истины никто и не постиг.
А ведь могли купаться в волнах счастья,
Встречать с работы, руки целовать.
Дарить цветы и прятать от ненастья,
Готовить завтрак, до зари вставать.
Пальто подать, когда уже уходишь,
И тапочки подать, когда пришла.
Ты в этом счастье разве не находишь?
Ах да, находишь. Жаль, что не нашла.
Возить тебя раз в сутки на работу,
На дачу, за сто вёрст, пока сезон.
На эту бескорыстную заботу,
Как рыцарь сердца, просто обречён.
Когда же в этом мире будет счастье?
Влюбленные соединят сердца?
Когда уйдёт разлука и ненастье?
– Да никогда! – и голос то – Творца.
Плачь саксофона
Покинул свою нежную любовь,
Среди каналов, парков и мостов.
В том городе далёком, но родном,
Где магазин «Копеечка», кругом.
Оставил я любовь совсем одну,
Как оставляют беженцы страну.
Чего юлить? Ведь предал я её,
А жизнь свою стираю, как бельё.
Бродил я с ней по улицам, мостам,
На каждом припадал к её устам.
Рука в руке, это было счастье,
Не было намёка на ненастье.
Вдоль Мойки и Фонтанки тихо шли
И взглядом провожали корабли.
Те, молча, шли меж крыльями мостов,
Сиренью пахли тысячи кустов.
На Марсовом, Суворов нас встречал,
У Зимнего, нам ангел помигал.
Ах, как играл и плакал саксофон,
Как будто знал о той разлуке он.
Что делать мне теперь, скажи, о Бог?
Как сердце мне избавить от тревог?
Ведь я, как прежде, всё её люблю,
Чтоб