Три последних слова. Миная Хельн
мать никак не могла отпустить меня. В какие-то мгновения я сочувствовала ей. Она тревожила мою Душу своими слезами. Я приходила к ней. Она чувствовала, что я рядом, но не видела и не слышала меня. Разговаривала с пустотой. Потом уходила. И я тоже не оставалась возле своего пепла.
Только света, который бы позвал меня, по-прежнему не было. Я уплывала в нематериальность. Не было ни комнаты, ни стен, ни других, таких же как я. Я будто засыпала. И слышала ответы на свои вопросы от того голоса. Или меня посещали истины, которые звучали моим внутренним голосом.
Так ты Бог? «Нет.» А Он есть? «Конечно. Как и ты. Как и я…» А кто ты? «Ангел-Хранитель.»
Если честно, я догадывалась. Просто нужны были подтверждения моей теории.
Меня опять призвал мой пепел. Казалось, прошли лишь самые наименьшие единицы времени от последнего посещения. Но опять звучал этот зов. И я плыла к нему…
Незнакомый мне при жизни мужчина подошёл к моей урне, оставил возле фотографии две гвоздики, постоял пару минут по земному времени и собрался уходить.
Кто ты?
Этот мужчина не был серым и скорбящим, как остальные. И я уверена, что ни разу не видела его при жизни.
Я последовала за ним.
Он
Когда начался этот кошмар? Когда я проснулся без памяти в лесу в одних брюках, босиком и без рубашки? Когда мне поставили диагноз? – Психогенная истерическая амнезия последних трёх лет жизни. Или когда мне девять ночей подряд снился один и тот же сон?
Но с течением времени меня волновал другой вопрос – когда этот кошмар закончится.
Во сне я видел её портрет, перевязанный чёрной лентой, который стоял возле цветной урны. Ни её имени, ни дат я не видел во сне. Я только видел вход на кладбище и тропы, ведущие к этому портрету.
Я не помнил её. Скорее всего, она была частью тех ушедших в никуда трёх лет моей жизни.
Я помнил, что моя мать умерла, когда мне было двадцать. Отец ушёл от нас ещё в далёком прошлом, когда я был ребёнком. Других родственников в этом городе у меня не было. Друзей тоже. Я был отшельником. Вопросы по вычеркнутым из памяти годам было некому задавать.
Врачи говорили, что амнезия вызвана каким-то эмоциональным потрясением, которое мой мозг отказывается помнить. И вспомнит ли – они не могут сказать.
Она настойчиво врывалась в мои сны. Я нашёл в интернете все кладбища в городе и решил проверить, есть среди них то самое, которое я видел во сне.
Отыскать его оказалось несложно. Вход я видел отчётливо во сне. В городе было четыре кладбища. Нужное мне оказалось третьим по списку, куда я приехал.
Я не ощутил страха, когда увидел ворота, точь-в-точь, какие были во сне.
На входе сидела женщина и продавала живые цветы. Неправильно приходить на могилу к кому-то без цветов. Это как дар за то, что их потревожили.
Я символически купил две красные гвоздики и двинулся теми тропинками, которые узнавал