По-мужски. Девять Жизней. Валентина Спирина

      В жестокий век бьет ложь ключом,

      Обман как грязь… Везде и всюду,

      Мой ангел… Ты же за плечом,

      И я к тебе… В храм самосуда!

      Как саван лесть сорви рывком,

      И вой не слушай мой в надрыве,

      Взрезай отточенным клинком,

      Неправды струпья и нарывы!

      В осколки смело расколи,

      Всю мерзость грёз кривозеркалья,

      Сегодня смрад порочной тли,

      Не скроется под лжи вуалью!

      Озвуч же правду, мой палач,

      Я сам взошел на гильотину,

      О казни возвестил трубач,

      Руби лжеистины доктрину!

      Пускай прольется правды пир,

      Пир истины, с лицом садизма,

      Чтоб чище стал продажный мир,

      Отныне… И до смертной тризны!

      Средь бетонных и вычурных пиков,

      Средь потока безликих ролей,

      Мы теряем всю радужность ликов,

      Ту, что в нас обличает людей!

      Мы в плену временного аврала,

      В кандалах обстоятельств мирских,

      Строим жизнь по стандартным лекалам,

      Под сонеты сетей цифровых!

      Тяжким спринтом проносятся вехи,

      Как сюжеты для карикатур,

      Измеряются в век наш успехи,

      Лишь количеством грязных купюр!

      Нам соблазны плетут паутину,

      Все мы в коконе тленных страстей

      Громоздят нам с трибуны доктрины,

      Чужеродных безбожных идей!

      Умоляю… Опомнитесь люди,

      Наша жизнь как пустынь миражи,

      Свет молитвы пусть вектором будет,

      Для спасенья бессмертной души!

      Я ее никому не отдам,

      Она мне предначертана свыше,

      Целый мир к ее брошу ногам,

      Ее образ на сердце мне выжжен!

      За нее я готов умирать,

      Не жалея ни крови ни плоти,

      Словно Феникс из пепла восстать,

      Став защитой в бесстрашном оплоте!

      Не отдам ее злобной толпе,

      Что в безумстве распять ее жаждет,

      Мое сердце в терновом венке,

      Его вырву… Не думая дважды!

      Я собою закрою от грогг,

      И не брошу в момент испытаний,

      Я читаю её между строк,

      Как пророчества древних Писаний!

      Ее голос призывный азан,

      Эти руки души моей лекарь,

      За нее свою жизнь я отдам,

      Ее лик мне священная Мекка!

      Сколько ж в буднях бесцветной тоски,

      В серой хляби промозглой печали,

      Меж родными людьми – сквозняки,

      Лишь туман да белёсые дали!

      В перепутье забот и обид,

      Свое счастье как дым разметали,

      И струбциною гнойной свербит,

      Та