Отель «Индиго». Юлия Алпагут
рукой рот, чтобы не закричать, и разрыдалась. Мэгги хотела подойти к ней, чтобы успокоить, но Эмма схватила её за руку и, покачав головой, прошептала:
– Не надо. Пойдем лучше к машине.
Эмма и Мэгги пошли к машине Владимира, а сам Владимир остался с Алисией. Он стоял за её спиной и молча наблюдал за ней. С одной стороны, ему было безумно жаль девушку. Ведь он любил её и, как бы то ни было, ему было больно видеть, как она страдает. А с другой стороны мужчина был несказанно счастлив, потому что был уверен в том, что Алисия теперь будет принадлежать ему и только ему. Ведь Майкла уже не вернуть никогда. И это чувство радости и какого-то воодушевления, даже триумфа, было сильнее, чем сожаление и сострадание и все прочие чувства, которые должны были быть в сердце человека. Они, эти чувства, были, но оказались настолько ничтожны по своей силе, что уже не имели никакого веса. Та радость и чувство удовлетворения от происходящего нарисовали на его лице улыбку. Если бы Алисия могла видеть сейчас лицо человека, которого она считала своим другом и, несомненно, другой Майкла, она просто не поверила бы своим глазам. А может быть и поверила бы… Зная, что Владимир всегда любил её. Но Алисия не могла видеть лица мужчины. Девушка сидела на коленях возле ямы где теперь глубоко под землей лежал её Майкл, а Владимир стоял за её спиной и, глядя на ту же могилу, довольно улыбался.
– Майкл… Майкл… – плача, тихо говорила Алисия.
Она вонзила свои длинные белые и мертвенно холодные пальцы в землю и сказала:
– Я так люблю тебя, Майкл… Так люблю тебя…
А потом, через несколько минут, ей стало страшно. Жутко страшно. Она вдруг представила себе, что там, в гробу лежит даже не тело, а обгоревшие останки. Нет ни любимого лица, ни его ласковых рук… Ничего. Перед тем как все ушли, она слышала, как мать Майкла, сквозь слёзы, сказала кому-то, что от её сына почти ничего не осталось. Только обгоревшие кости… Девушка только сейчас вспомнила эти слова, и её охватил ужас. За ним последовала боль и чувство одиночества. А ещё через пару минут, Алисия почувствовала внутри себя такую злость, что если бы в тот момент до неё хоть кто-нибудь посмел дотронуться или что-то сказать, она бы, не задумываясь просто убила бы того человека. Но эта злость быстро прошла. А потом это чувство несправедливости… И она снова заплакала.
– Почему? Почему это произошло? Что мы с тобой сделали не так? Чем мы заслужили это? – говорила она.
Но Майкл не мог ей ответить. И никто не мог.
Вскоре девушка снова стала говорить ему о любви. Владимир всё это время стоял рядом. Улыбка постепенно сходила с его лица и, с каждым сказанным ею словом, он всё больше и больше злился. Мужчине было невыносимо больно, неприятно и даже отвратительно слушать о том, как сильно она любит Майкла. Он даже стал завидовать ему, тому, кого уже не было. И эта зависть, казалось, была даже сильнее чем та, которую испытывал Владимир тогда, когда Майкл был ещё жив.
– Я люблю тебя, Майкл… Я