320 +. Александр К. Барбаросса
сил дальше находиться внутри этой ситуации. Он проводил их взглядом и закрыл глаза. Очнулся он от того, что его за плечо тряс Кочетков:
– Михаил, вам звонят!
Синявский взглянул на экран смартфона – опять Алина. Он тихо проговорил:
– Алло!
Встревоженный голос в трубке:
– Миша, ты куда пропал? Что случилось?
Михаил ответил:
– Алина, я сейчас не могу говорить. Извини. Позже все расскажу.
– Где ты?
Синявский прервал разговор, наблюдая за снующими по квартире людьми. Генерал присел напротив и обратился к нему:
– Миша, мы все завершили. Очень сочувствую твоему горю. Прими мои соболезнования. Как придешь в себя, звони по этим номерам.
Он вложил в ладонь Синявскому две визитки, которые тот убрал в карман пиджака. Затем Климов встал и вышел, уведя за собой всех остальных. Остался только Кочетков, который молча сидел и смотрел перед собой в одну точку. Михаил вдруг осознал, что даже этот кошмарный день закончился: он сидит в пустом пентхаусе своего убитого дяди, которого уже увезли в морг. Синявский задумался: а что он делает здесь сейчас? Все ведь кончено! Какая-то тварь, единолично приняв решение, поставила точку в жизни самого близкого ему человека.
Синявский поднялся и попросил Кочеткова;
– Закройте квартиру и отвезите меня домой. Сил нет вообще. Я бегом сюда прибежал.
На машине охраны Михаила подвезли к его дому. Синявский, буркнув водителю «спасибо», понуро побрел к подъезду. В прихожей он постарался отгородиться от встревоженного взгляда Алины, но она сразу спросила:
– Миша, что случилось? Где ты был? Я места не нахожу – звонки сбрасываешь, толком ничего не говоришь…
Он не хотел ничего объяснять, да, собственно, и нечего было – одни подозрения и загадки. Поэтому, он молча прошел в гостиную, открыл бар и достал бутылку водки. По- прежнему не говоря ни слова, наполнил до краев рюмку и залпом выпил. Алина наблюдала за ним, широко раскрыв глаза. Ей еще ни разу не приходилось видеть его таким. Синявский, поморщившись, проглотил водку и, взглянув девушке в глаза, произнес:
– Дядя мой умер!
Глаза Алины расширились еще больше:
– Как? Что случилось? Ты же совсем недавно с ним виделся!
– Да, а сегодня вечером его не стало. Самому не верится… Я с ним по телефону разговаривал несколько часов назад. Он спешил в аэропорт и пообещал перезвонить из машины, а потом…
Михаил присел на подлокотник кресла и, будто подводя итог, добавил:
– Такая вот петрушка….
Алина обняла Синявского и тихо прошептала:
– Бедный ты, мой бедный…
Он молча обнял ее за талию, прижавшись головой к груди и почувствовал, что ужас и мрак этого вечера немного отступили, а вокруг стало чуть светлее.
Глава 7
Первая неделя после смерти дяди стала самой тяжелой в жизни Синявского за все