Генерал Ермолов. Олег Михайлов
меры Французской революции.
Строгая конспирация соблюдалась ядром этого кружка.
Важнейшие письма посылались через подставные адреса и подставных лиц, документы, по их использовании, уничтожались. Шифр именовался «итальянским диалектом». За фискалами и доносчиками в полках следили сами полковые командиры, грозившие служебными карами «мухам», «клопам», «сверчкам», как называли сторонников гатчинского режима. Участники тайной организации носили условные имена: полковник Петр Дехтерев – Гладкий; капитан Василий Кряжев – Вырубов или Отрубнов; полковник Иван Бухаров – Бачуринский; полковник Буланин – Мухортов; подполковник Алексей Тутолмин – Росляков; полковник Тучков – Крючков; капитан Стрелевский – Катон; офицер Ломоносов – Тредьяковский и т. д.
Сам хозяин имения Смоляничи – Александр Михайлович Каховский, отставленный от службы после восшествия на престол Павла I, имел прозвище Молчанов. Его брат Алексей Петрович Ермолов, служивший с начала 1797 года в чине майора в 4-м артиллерийском полку, получил в кружке имя Еропкин.
2
Сын Екатерины II Павел Петрович вступил на престол уже сорока двух лет от роду, пережив много тяжелых минут в своей жизни и испортив свой характер под влиянием холодных, неискренних и даже враждебных отношений матери. Подозревая в нем претендента на престол, она держала Павла вдали от дел, он был в открытой опале при дворе и не избавлен даже от дерзостей со стороны придворных.
Понятно, как все это угнетало и раздражало самолюбивого Павла. На государственное управление и на придворную жизнь он смотрел со стороны, как зритель, и поэтому оценивал все факты с полной свободой критики. Россия была истощена непрерывными войнами. Хищения и стяжательство достигли в чиновничьем мире степени узаконенного грабежа, офицеры относились к своим солдатам, как к крепостным. Видя все это, Павел рвался к деятельности, а возможности действовать у него не было никакой.
Рано нарушенное духовное равновесие нового императора не восстановилось и в пору его царствования, напротив, власть, доставшаяся ему поздно, кружила голову сильнее, чем страх перед матерью. Исполненный самых лучших намерений, Павел I стремился к благу государства, но, желая навести порядок при дворе и в администрации и искоренить пагубное старое, он начал насаждать новое с такой суровостью и дилетантизмом, что оно всем казалось горше старого.
Павел освободил политических узников – Радищева, Новикова, Костюшко, прекратил подготовку к войне с Францией, ограничил самоуправление дворян и запретил продавать дворовых и крестьян без земли, с молотка. Однако он с жестокостью, почти патологической, принялся вводить в армии ненавистные прусские порядки, капризно и своенравно низвергал старых талантливых людей и возносил мало подготовленных к государственной деятельности, чуждых России гатчинцев.
Возобновился фаворитизм, едва