Генерал Ермолов. Олег Михайлов
на свое отражение, то подымался на цыпочки, то опускался на пятки. Догадавшись, что это его двоюродный брат Денис, сын Василия Денисовича Давыдова, приехавший в Петербург с надеждою стать кавалергардом, Ермолов не мог сдержать добродушного смеха:
– Нет, дружок, так не подрастешь, сколь себя ни вытягивай! Напрасный труд…
Юноша сверкнул на него быстрыми глазками из-под густых черных бровей и сжал кулаки:
– Я не позволю над собой смеяться, сударь!..
– Надеюсь, Денис, ты не будешь требовать сатисфакции у своего брата! – В залу, улыбаясь, вошел Каховский.
Он очень изменился за время заточения в Динамюндской крепости, побледнел, кашлял, жаловался на боли в груди. Павел Петрович не только лишил Каховского здоровья, но и подорвал его состояние: по приказу императора село Смоляничи, с библиотекой и физическим кабинетом, было продано с публичного торга, причем каждый том и каждый инструмент продавались порознь; Линденер присвоил из вырученной суммы двадцать тысяч рублей, а смоленский губернатор Тредьяковский – пятнадцать…
– Мира, мира прошу, Денис! – Ермолов протянул крупную руку юноше. – Отличай, как учили древние римляне, дружескую шутку от злобной сатиры…
Отвечая на рукопожатие, тот от смущения зарделся, смуглое лицо залил вишневый румянец.
– Я, право, не знал… – пробормотал он. – Так давно хотел познакомиться, столько наслышан…
– Ну вот и прекрасно, – обнял Каховский за плечи Дениса. – А теперь, господа, прошу к столу, нас ждет обед.
За кушаньями Ермолов, желая ободрить юношу, обо многом рассказывал – вспоминал походы в Польшу, стычки с французами в Италии, военные приключения на Кавказе; не касался он только несчастных лет своих, проведенных в ссылке. Денис Давыдов глядел на него влюбленными глазами. Едва семнадцатилетний, он видел в двоюродном брате идеал воина и горел желанием поскорее надеть мундир.
– Что ж, брат, – выслушав после обеда его исповедь, посоветовал Ермолов, – коли решился – будь настойчивее в достижении цели. Помни завет Горация: карпе днем – лови день!..
Теперь утрами оба они отправлялись по канцеляриям, добиваясь службы.
9 июня 1801 года о Ермолове было доложено государю Александру Павловичу. С трудом получил он роту конной артиллерии.
Впрочем, назначение командиром конноартиллерийской роты, последовавшее после хлопот майора Казадаева, было весьма лестным. В те поры в России существовал лишь единственный конный артиллерийский батальон, состоявший из пяти рот и расквартированный в Виленской губернии.
Военного губернатора и начальника Литовской инспекции Леонтия Леонтьевича Беннигсена Ермолов хорошо знал еще по польскому и персидскому походам. Поэтому он охотно стал готовиться к отъезду.
В один из погожих сентябрьских дней в гостиную Каховского бурей ворвался Денис Давыдов. Его смуглые щеки пылали, глаза двумя звездочками сверкали из-под красивых густых