Русские циклы. П. В. Кочемаров
них вынуждены были признать сомнительность этих своих аргументов.
Так что если мы хотим оставаться на почве реальных фактов и здравой логики, то нужно отбросить все эти натянутые выдумки в сторону. Хорошо известно и самоназвание бродячих скандинавских дружин – викинги, и их прозвания у других народов: норманны – в Западной Европе и варяги – у восточных славян. Характерно, что названия, даваемые скандинавам в других странах, не имели ничего общего с самоназванием. Точно также, видимо, обстоит дело и с этимологией финского ruotsi. Тот же Гедеонов предложил гораздо более убедительное толкование последнего, как происходящее от древнефинского названия прибрежных скал, коими изобилует шведское побережье в отличие от низменных финских берегов. В этом случае древнее название шведов по-фински значило бы нечто вроде «люди страны скал». Не знаю, как относятся к этой теории лингвисты, но с этнопсихологической и историко-географической точки зрения такое толкование безупречно.
Другое слабое место норманисткой теории в большой сомнительности финского посредничества в контакте скандинавов и славян. На раннем этапе проникновения шведов в пределы Восточно-Европейской равнины их магистральный водный путь проходил от устья Западной Двины к низовьям Дона. Как отмечал Г. Вернадский, начало и конец этого пути обозначены двумя селениями с одним и тем же названием – Асгард. Один, полумифический, располагался в Приазовье, второй был на Западной Двине[18]. Этот путь из Швеции в Чёрное море оставлял земли финнов в стороне, к северу.
Далее. Если предполагать, что «русью» первоначально назывались скандинавы, встаёт и другая проблема – почему один и тот же предмет славяне называют двумя различными именами – русь и варяги? Либо, почему славяне сначала зовут скандинавов «русью», затем же, когда и сами скандинавы усваивают себе это прозвище в славянской форме, перестают называть их «русью», а вместо этого начинают звать «варягами»? Вопросы эти поставлены давно, ничего вразумительного на них норманисты не ответили.
Кроме личных имён, другим важнейшим доказательством скандинавского происхождения Руси служило свидетельство Константина Багрянородного о различии славянских и «русских» названий днепровских порогов. Константин приводил для них два ряда названий, один из которых имеет явно не славянский характер. До сравнительно недавнего времени «русские» названия порогов толковались только из скандинавских корней. Но в конце концов М.Ю. Брайчевскому пришла в голову счастливая мысль поискать иранскую этимологию «русских» названий[19]. Попытка удалась с полным успехом. Брайчевский вполне удовлетворительно истолковал все «русские» названия на иранской почве и показал, что они полностью соответствуют своим славянским параллелям и пояснениям Порфирогенета. В то время как скандинавские этимологии в большинстве случаев являются лишь неточными приближениями, а то и отсутствуют вовсе.
Ещё
Вернадский Г.В. Древняя Русь. М.; Тверь, ЛЕАН; АГРАФ, 1997. С. 283.
Брайчевский М.Ю. «Русские» названия порогов у Константина Багрянородного»// Земли Южной Руси в IX–XIV вв. (История и археология). Киев, НАУКОВА ДУМКА, 1985.