Песня моей души. Елена Юрьевна Свительская
Может, их никогда не было, нет и не будет. Я в любом случае это проверю, но проверять буду на себе и на своей судьбе.
И первый проблеск, первый шаг я уже придумала. Я к Ростиславу пойду. Я… пойду к Ростиславу! Даже самой смешно от этой затеи. Раньше и в страшном сне не решилась бы приблизиться к нему, да ещё и с такими словами. Но он же наш король! Люди живут, повинуясь ему, люди за ним идут воевать. Люди растят еду, которую он ест. Если он прислушается, то светопольцы тоже должны прислушаться. Или… он совсем не захочет слушать меня? Но ведь не убьёт же, если я просто скажу, что у нашего народа уже слишком мало сил, чтобы воевать?.. Или… или меня всё-таки отправят за Грань? Это страшно. Но и так, как живём, жить тоже очень страшно. Нет, меня нисколько не волнует, что будет потом. Или… почти не волнует. Я просто устала жить, как я живу сейчас, в постоянно страхе за своё будущее и будущее моего рода. Точнее, если у моего рода будет продолжение и будущее. Так-то от всего моего рода остались в живых только я и мой сводный брат. Всех остальных поглотили несколько десятилетий вражды: битвы, голодные годы, болезни, страх и боль за погибших и погибающих.
Может, Кан как-то похоже относился к тому, что последует за его удавшейся или не удавшейся местью. Он не думал, что может вернуться. Не строил планов на будущее. Не обещал мне вернуться. И не было заметно, что любимый боится гибели. Мне казалось неправильным такое отношение к жизни, но теперь я поступаю точно так же, как и он. Меня толкает отчаяние. Хотя саму себя убеждаю, будто сделаю это ради мечты. Хотя… и ради мечты заодно. Но, всё-таки, кажется, делать что-то ради мечты, доброй мечты, лучше, чем делать что-то ради мести? Но, впрочем, месть Кана – это его мечта. Он сам себе такую мечту выбрал. Но… если у него убили его близких, если он тоже – последний в своём роду или в своей ветви рода, то ему сложно было бы мечтать о чём-то ином. В этом плане я его понимаю. Хотя мне больно, что он ушёл от меня, чтобы отомстить врагу.
– Почему твои глаза так странно сияли? Ещё недавно, – брат недоумённо потёр лоб.
– Разве они сияли?
– Света не было, но казалось, будто бы был, – мужчина запутался и замолчал.
Кажется, пригоршня света из необыкновенного моря осталась со мной, в моей душе. Но не понимаю, для чего этот свет может пригодиться.
Так и не сказала ему ничего. Пожелала доброго дня и чтоб высыпался получше, а то мерещится спросонья всякое.
– Заснёшь тут, когда чужие мужики в твоём доме шастают! – проворчал Роман.
Прислушался, но звуков пребывания в доме светловолосого постояльца не обнаружил. Накрыл мою руку своей широкой ладонью и, наклонившись, шёпотом спросил:
– Он хоть раз к тебе лез? Золотые горы сулил?
– Вообще ни разу. Разве что предлагал пронести вёдра с водой или тяжёлую сумку.
Брат окинул меня критичным взором.
– Вообще, что ли, соловьём не разливался? И весь из себя такой вежливый и приличный?
– Да, он всегда вежлив. Ни единой вольности. Может, у него есть жена? И, вдобавок, жена любимая. Просто у нас прячется,