История оживших бабочек. Елена Слова
репетировала еще тогда в беседке: «Покупки, день открытых дверей в каком-то университете…»
– Ищу работу, – выдавила она. Как-то стыдно было говорить стопроцентную ложь в лицо человеку, на чьих стенах висело столько цитат из Священного Писания. Хоть это и не было целью ее поездки, это на самом деле выдвинулось на первый план, раз она все-таки продолжает существовать.
– Слышал, ты учишься на швею?
– Нет, уже не учусь.
– Закончила?
– Отложила на время учебу.
К счастью, он не стал спрашивать, зачем и почему. Но гору с плеч сбрасывать пока рано, этим уж точно будет интересоваться Маша. Антон позвонил ей, и они договорились о встрече с Полиной на вокзале перед отъездом.
– И что с работой, уже есть какие-то варианты?
– Пока думаю над этим. Вариантов будет немного. Ведь весь мой опыт работы – это поклейка объявлений и распространение рекламы на рынке.
– И это все? Когда я последний раз был в Виннице, видел Галину, дочь ваших соседей, она рассказывала, что ты ей с детьми помогала два лета подряд. Так она утверждала, что ты первоклассная няня.
– Но разве это считается? Они ведь друзья моей бабушки.
– Но ведь они тебе платили за это.
– Да, и неплохо.
– Ну вот, ты имеешь почти шесть месяцев оплачиваемого опыта работы. А няни сейчас нужны.
– Нужны! С педагогическим образованием и знанием методик. Проще уже разносить рекламу. Хотя, в принципе, можно и эту мысль проработать. Ну а ты? – почувствовав, что их разговор зациклился на ее проблемах, она решила сменить тему, – Чем живешь ты?
– Я – я так, всего понемногу, занимаюсь переводами, пишу статьи… Полина вздохнула с улыбкой. В детстве ей было любопытно, кем он станет, когда вырастет. Теперь она знает. Тогда она представляла его немного помешанным ученым с преждевременной сединой, в очках и белом халате, но оказалось все по-другому. В нем мало что осталось от типичного вундеркинда. Он не оправдывал ее ожидания и даже перечеркнул некоторые стереотипы. Стал обыкновенным парнем из города. Он увлекался философией, жил религией, и в салоне его машины
играли красивые, хоть и недостаточно понятные по смыслу песни:
… Earth has no sorrow that heaven can't heal1 (1 На земле нет страдания, которое не способны исцелить небеса. David Crowder “Come as you are”).
«Какая чушь! – подумала Кравец после того, как эти слова повторились несколько раз в припеве, – небу, вообще, нет дела до наших страданий».
– Если бы так было на самом деле – наконец промолвила она, – на земле было бы меньше страданий.
Антон, который в уме подпевал исполнителю, понял, что она имеет в виду слова звучащего трека.
– Я согласен с тем, о чем он поет. Только мы сами редко позволяем небу вмешиваться в нашу жизнь.
Он украдкой посмотрел в ее сторону.
– Ты знаешь английский? – почти утвердительно поинтересовался он, услышав, что она смогла понять смысл песни, где были слова далеко не самых начальных азов школьной