Озорные мужские рассказки. Константин Крюгер

      Прошло полгода. Виталику, наконец, присвоили старшего лейтенанта, и мы приехали обмывать звездочки, а заодно долгожданную новую квартиру. Людмила была совсем «на сносях», да и Галка дохаживала восьмой месяц. Выпивали только мы с «Беней», потому что Виталий постоянно находился на «низком старте», готовый в любую минуту доставить жену в роддом. Наташке в тот день выпал жребий садиться за руль, они с Валеркой по-честному чередовались.

      Как водится, к ночи напитки закончились, и Наташка повезла нас с «Беней» на Белорусскую. Когда мы утюжили здание в поисках Александра, краем глаза я заметил приметную фигуру – баскетболистка с приятелем неторопливо шествовали к перрону с Минским скорым. В голове что-то взорвалось, «bloodlust13» пеленой застлал глаза. Я пришёл в себя от воя спортсменки, которой «Беня» навесил приличный хук с левой, когда верзила вцепилась в миниатюрную Наташку. На мне висел неизвестно откуда взявшийся Александр, одновременно объяснявший хорошо знакомому дуэту милиционеров, что «всё в порядке. Просто старые друзья встретились – „бойцы вспоминают минувшие дни“. Под мою ответственность!». Наряд проводил взглядами наших удаляющихся поединщиков – деваха, припадая на левую ногу, практически несла партнера на плече – и, потеряв всякий интерес, двинул в направлении метро. В кулуарах камеры хранения Александр вскользь заметил: «Я сколько тебя знаю, такого не ожидал. И пить не надо – своей дури хоть отбавляй! Если б я не подскочил, ты б его насмерть забил. Где только выучился, он крупней и тяжелей раза в полтора. Да и приятель твой хорош – за свою подругу этой дылде нос сломал и ногу повредил!». После чего отпустил желаемое и сердечно пригласил заезжать, но «в менее бойцовом настроении».

      Чтобы не тревожить сильно беременных дам, мы им ничего не рассказали. Но чувствовал я себя замечательно, как будто с души спал тяжёлый груз.

      Существенно позднее я прочёл у писателя Даниэля Сильвы, что осуществлённая месть хорошо залечивает душевную рану и благотворно действует на нервную систему, и понял, почему совершенно не ощущал угрызений совести после жёсткого «товарищеского недоразумения», а весь организм переполняла радость полноты жизни и отчасти восстановленной справедливости. Опять же, с годами выяснилось, что сострадание и сочувствие не являются моими сильными сторонами и распространяются в малых дозах исключительно на самых близких.

      Всю сознательную жизнь я старался руководствоваться собственными, опытным путем установленными правилами. Одно из них не позволяет сожалеть о случившемся, исходя из краеугольной максимы «У истории нет сослагательного наклонения!». Но до сих пор жаль и дефицитную мебель и, особенно, замечательную бутыль на колёсиках.

      Новый Год «у чёрта на куличках»

      Памяти С. Н. и С.Б.