Вишневые стихи. Данька Вишневская

      По хрипоте, и даже по широте душевной,

      Вглубь или стремясь уже куда-то ввысь.

      Я знаю, что была не лучшей и не первой.

      Но, боже, я хочу быть на всю жизнь.

      Право, не знаю, как пойдёт жизнь дальше,

      Оставаться страшно здесь, сейчас – цунами,

      Рядом проносится весь хлам из фальши.

      А нежность всё также светится меж нами.

      Меж нами есть галактика и тот же космос,

      Миллиарды самых долгих-долгих световых,

      Рекламы, стереотипы, что преподносит «Cosmo»,

      С подачи окружения, старших и иногда чужих.

      Знаешь, что именно теперь всё чётко вижу,

      И если нужно задуматься над чем, то над —

      Какие мы сейчас. Т-ш-м, мне кажется, слышу,

      Ты высчитал все наши системы координат.

      Я чувствую себя твоей, почти до дрожи,

      До боли где-то глубже сердца иль души,

      Хочу быть разной, собой и на тебя похожей,

      Чтоб ты любил меня, так сильно, mon mari,

      Чтоб ты уверовал, понял, что я тебе родная,

      По духу, не по крови. К счастью иль к беде,

      Что я сошла с ума, когда тебя с ума свела я.

      Вела судьба нас мелкими шажочками к мечте.

      Что красной нитью, как в поговорке старой,

      Как в притчах, что от коварной не уйдёшь,

      Мы шли смеясь и плача неустанно. Твой

      Поезд шёл по рельсам, где вовсе не пройдёшь.

      И самолеты все мои взлетали с ям/болот,

      Трясиной поросли и мхом затянуты луга,

      Вот шах и мат, вот наш последний ход.

      Так полетели же? Но, видно, полечу лишь я.

      Раньше ночи были чуть короче, а дни светлее,

      Ты любил меня, не то чтобы очень, но чуть теплее.

      Вся нежность была во взгляде, прикосновенье губ,

      Когда нужно, ты был мягок, когда можно – груб.

      Боялись банальностей, «заинькой» не могли назвать,

      Но и море затихает, и у нас теперь тишь и гладь.

      Никаких тебе бурь, накала, перемен и ревности,

      Хотя всего лишь раз клялись друг другу в верности.

      И верь мне, стих не о расставании, не о боли, о другом,

      Он о том, как нежность переполняет твой дом,

      Мой сон прерываешь ты поцелуем, уходя рано.

      «Отдыхай, милая». Разве было так? Боже, мама.

      Права была, когда говорила: «Не было у тебя других!

      Нельзя сравнивать прозу и стих, и забудь о них».

      С тобой я чистый лист, ты краски возьми ярче

      И обжигай дыханьем, чтоб становилось жарче.

      Чтоб становилась покладистой, уверенной, ручной,

      Не только опорой стал, каменной, так сказать, стеной,

      А вдохновением, верой в лучшее, стремленьем вверх,

      Ведь главное, что ты мой, что нам теперь до всех?

      И не переставай дурачиться, ты ведь мил.