Стоянка поезда – двадцать минут. Роман. Юрий Мартыненко
обученных и натренированных бойцов.
Чтобы решить победу над врагом на западных фронтах, и этим самым обезопасить себя на Дальнем Востоке, сейчас, в самую ответственную минуту, я вношу на рассмотрение Государственного Комитета Обороны следующие предложения. Первое. Взять из частей Дальневосточного фронта и Забайкальского военного округа до 10 обученных и хорошо вооружённых дивизий, перебросив их экстренными маршрутами на решающие участки Западного и Южного фронтов. Второе. Оставить на Дальнем Востоке и в Забайкалье только необходимый минимум прикрытия, авиацию и части Тихоокеанского флота и Амурской Краснознамённой флотилии. Из моряков и речников можно на месте срочно скомплектовать и обучить сухопутные маршевые подразделения. Третье. Взамен взятых частей направить на Дальний Восток и в Забайкалье необученные резервные части из центральной полосы и Сибири. Отправку этих частей нужно произвести встречным потоком, чтобы поскорее восполнить убыль в частях Дальневосточного фронта и ЗабВО, а самое главное, этим самым спутать карты для японской разведки.
Военное руководство Дальневосточного фронта и ЗабВО, очевидно, будут возражать против этого предложения, да и сам я прекрасно понимаю, что здесь имеется большой риск – спровоцировать Японию на военное выступление. Но без риска в войне обойтись нельзя, ибо, если мы потерпим поражение на Западных фронтах – одному Дальнему Востоку не устоять. При таком положении нас могут разбить по частям».
На этот раз Сталин в отличие от июня 41-го прислушался к словам Зорге и перебросил с Дальнего Востока под Москву 10 дивизий, полностью укомплектованных и обученных, отлично экипированных зимним обмундированием.
…Время было выиграно решительным образом. Когда мороз сковал землю прочным панцирем, моторизованные части вермахта, то есть группы Центр, пришли в движение, воодушевленные тем, что можно, наконец, двигаться на Москву. До неё рукой подать. В бинокль видны звёзды Московского Кремля. Войска ожили и… упёрлись в неприступную оборону, основательно подкреплённую свежими силами, переброшенными с востока СССР. А мороз крепчал, с каждыми сутками опуская столбик термометра все ниже. Легко обмундированная армия вермахта затосковала, нет, не то слово, она уже готова была взвыть по-волчьи, закапываясь в снег из-за бессилия пробить брешь в обороне советских войск. Немцы, которых послали на «блицкриг» без тёплой военной экипировки, вмерзали в землю. У них перестала заводиться техника.
«Проклятье! На смену генералу Грязь пришёл генерал Мороз!» – взмаливались солдаты и офицеры Рейха, надеясь, что, может быть, потеплеет… Хотя в это может надеяться только идиот. Наивные надежды. Конечно же, мороз для всех одинаков, не щадил ни тех, ни других, независимо от принадлежности к той или иной армии – Красной или германской.
Доктор истории из Великобритании Майкл Джонс в живой и острой форме повествовал в своей работе «Отступление» о поворотном моменте