Всё не так, как надо. Д. Ман
за столом перед раскрытым ноутбуком, изредка брал ручку и что-то записывал в тетрадь. Полностью поглощенный своей работой он не обращал внимания на деда, устроившегося на диване с телевизионным пультом в руках. Дед переключал каналы и что-то бормотал себе под нос.
– Что это ты там бормочешь? – наконец спросил Владимир Афанасьевич. – Что, ничего интересного?
– Интересного много… только не для меня. Где старые передачи? «В мире животных», например…
– Вспомнил тоже… а если животными интересуешься, то там на одном из каналов должен быть «рейтинг Баженова».
– Это которого… которого уж за нос куснул?
– Да, – не отрывая взгляда от экрана компьютера, ответил Владимир.
– Вот и нашёл бы деду.
– Погоди, сейчас поищу.
– Ты всё книгу свою пишешь?
– Нет. К классному часу готовлюсь. Хочу детям всё о зимних видах спорта рассказать, а в частности о лыжах. Зима ведь на дворе.
– Ага. Понятно, чтобы знали какой мазью лыжи мазать.
– И это тоже.
– А в Израиле снег есть?
– Нет. А чего это ты интересуешься?
– Выходит Эдик давно снега не видел, – задумчиво сказал дед. – И помнит ли он вообще о снеге…
Владимир оторвался от экрана компьютера и уставился на деда.
– Чего это на тебя нашло? Столько лет о правнуке не вспоминал…
– Интересно было бы посмотреть, что из него получилось. У тебя адрес-то его есть?
– Зачем тебе? В гости собрался? Так не приглашали.
– А всё же?
– Записан где-то. Элла место жительства, то есть город проживания не меняла, замуж вышла и в квартиру мужа переехала, а Эдик вроде бы на Красном море живёт в Эйлайте.
– Ишь, оказывается, сколько ты про них знаешь… Откуда же сведения?
– Через интернет. Совершенно случайно Эллу в контакте обнаружил и не удержался, написал.
– А чего молчал?
– Дед, не ты ли всё время твердил, что Эдик – отрезанный ломоть… слышать о них не хотел. Я даже и не знаю, что тебе говорить, а что не говорить… Хочешь, могу фото Эдика показать.
– А что… можно и поглядеть.
– Сейчас, – сказал Владимир, – покажу. Ну, вот. – И он развернул экран к деду, уже надвинувшему очки на нос.
Сказать, что старший Владимир Афанасьевич испытал шок, это ничего не сказать. С экрана на него глядел его сын Афанасий! Те же глаза, нос, даже цвет волос. Парень стоял на берегу моря, в каком-то облегающем фигуру комбинезоне, с непонятным предметом в руках, похожим на палку. Дед молча рассматривал правнука, и чем дольше он вглядывался в фотографию, тем сильнее в нём крепла уверенность, что перед ним свой. «Наш, наш… перворожденный…» думал дед. Он вспомнил, что и, когда Эдик был мал, окружающие в один голос утверждали, что он копия своего отца. Но это забылось, и теперь дед был сражён наповал. В этом молодом человеке безошибочно угадывалась их порода, характер, воля. Вовка внук никогда не выглядел так, а вот сын Афанасий именно таким и был по виду – истинным перворожденным, и не только по виду… потому