Утро понедельника. Павел Банников

      ой-ли так-ли дуй-ли вей-ли

      а не всё ли равно ли?

      век бросается на цели

      а цели уходящие

      а цели молятся

      богородица уведи нас от борева

      господи спаси нас от курева

      отжени от нас ленина сталина путина

      сотвори чудо чудное – покажи диво дивное

      ой-ли бай-ли – не Абай ли

      там – из тьмы первопечальной

      и в тоске первопричинной

      слова пыльные мёртвым веком

      низложены рукой живой отринуты

      господи проведи нас до чистого

      а не до чистого так до памяти

      до чистой и светлой памяти

      до чужой и чистой и светлой памяти

      ой-ли так-ли – не дурак ли?

      да

      дурак

      а как по другому

      никак ангел мой по другому

      мы все ещё помним помним свободу

      выражение свободы на лицах

      ожидание свободы в глазах

      тогда ещё не наших

      странное греческое слово демократия

      странная новая страна

      в которой нет песен для нового быта

      пятнадцать лет

      Аксель

      пятнадцать лет

      сколько за эти пятнадцать лет выпито дурного бухла в забегаловках спальных районов

      сколько выпето твоих песен в заблёванных портовых караоке

      если бы ты подсчитал ты был бы горд собой

      мы постепенно становится меньше

      остаётся я и ты и он и она

      ожидание свободы в глазах

      уже в наших

      выражение несвободы на лицах

      уже не наших

      смешные греческие корни

      смешное казахское слово демократия

      смешная новая страна

      смешные новые песни для нового быта

      пятнадцать лет

      Аксель

      пятнадцать лет

      когда мне было пятнадцать лет

      твои песни раздавались из всех динамиков

      даже на радио маяк

      (трёхканальный приёмник весна с электронными часами)

      между wind of change и я хочу быть с тобой

      наш переходный возраст заполнял эфир

      мы постепенно становится меньше

      мы почти исчезает

      и когда кажется что ничего не остаётся

      ни от свободы

      ни от корней

      ни от быта

      ни от музыки

      ни от демократии – это неправда

      остаётся я

      остаётся

      моя далёкая французская свобода

      мои далёкие русские корни

      мой близкий казахский быт