Рассказы для друзей. Юрий Семёнович Яковлев
нырнул в ущелье и скрылся за скалой. И тишина. Только кто-то из бойцов тихо хихикал на посту.
Следующий раз была весна, и мы с Саней летели на «Шхаро», где в то время басмачи стреляли по каждому вертолёту. Пошли на снижение, Саша поворачивается и с хитрым лицом говорит:
– Стреляют, может, опять прыгнешь, чтобы не садиться?
– Без снега, надо пониже пролететь.
– Ну давай, пора.
На этот раз я рюкзак надел на спину, а автомат взял в руки. И открыл дверь.
– Стой, стой! – закричал Саша. – Я пошутил. Высота ещё 200 метров, я подсяду за скалу.
– Хорошие шутки, а если бы я не посмотрел и прыгнул?
И ещё запомнился эпизод. Многое забылось, особенно фамилии, названия рек и кишлаков. А вот это запомнилось. Новый 1986 год. Объект «Калай-Куф». Переводится как «Крепость на реке Куф». Говорят, была крепость, но камни растащили на строительство домов в кишлаке. 30 декабря, идёт мокрый снег. Надежды на вертолёт нет никакой. А у меня есть разрешение съездить на Новый год к жене и четырёхлетней дочке в город Хорог.
Пошли мы со старшим лейтенантом Гурьевым за ёлкой-арчей.
Арча – это такой можжевельник, похожий на ель. Сказал об арче, отвлекусь и про Гурьева. Боевой офицер, участвовал в операциях, не боялся ходить в головном дозоре. Перед заменой его хотели и наградить. Но у него в подразделении трое бойцов-разгильдяев выменяли на мыло у афганцев наркотик: опиум-сырец («чарс» они его называли) и накурились до невменяемости. Разгильдяев-наркоманов отправили в Союз с «лишением льгот», которые потом всем таким восстановили. Гурьев уехал по замене из Афганистана без наград, но с выговором в личном деле. Поэтому награды там – дело случая. Могли наградить, когда надо было наказывать, и наоборот. Главными наградами были жизнь и здоровье. Когда я только приехал на два года в те края, там провожали одного офицера в Союз. Он уже прослужил в Афгане два года, лицо было чёрное от загара, худое и с
усами (фильтры от пыли, как говорили). Такими там все становились. Он посмотрел на меня, ещё бледнолицего.
– Ты, наверно, хочешь здесь получить награды и звания?
– Нет, я не об этом мечтаю.
– А о чём?
– Хотел бы за два года не быть убитым, раненым, контуженым и не заболеть желтухой.
– Ты слишком много хочешь! – и они все стали смеяться.
И вот с Гурьевым мы выбрали ёлку-арчу. (фото автора )
Подняли нижние ветки, чтобы срубить, а там прикреплена противопехотная мина, и оттяжка спуталась под снегом. За пять лет войны уже было много таких потерянных мин. Мы решили её не трогать, срубили другое дерево, а к этому потом послали сапёра.
Бойцы стали наряжать «ёлку». Связисты разобрали конденсаторы, достали алюминиевую фольгу, сделали из неё украшения, начистили до блеска гильзы разного калибра, колпачки от мин. А мне так хотелось домой! Но продолжал идти сильный мокрый снег. Вдруг связист сообщает, что вышел на связь вертолёт, он у входа в ущелье, не может залететь по погодным условиям. И это оказался Саша Петренко.
Я поздоровался с ним и попросил.
– Забери