Идеология и субъект. Рон Полборн
возникнувшая, как реакция на формирующуюся ситуацию, нарождающаяся идеологическая концепция для большинства еще не актуальна. Она пока не отвечает на будничные вопросы этого большинства. Но развитие ситуации, пусть и с опозданием, сопровождает и развитие идеологической концепции, объяснительные возможности которой неизменно возрастают. И когда-то она оказывается способной предлагать свои ответы на вопросы: «Кто виноват?», а потом, несколько позже, – «Что делать?», которые субъект, весьма охотно, включает в свою идеологию.
Правда, это не делает идеологию субъекта идентичной идеологической концепции. Если и есть их единство, то оно в … наличии одних и тех же вопросов. Это принципиально отличает знание от идеологии. Знание пытается определить: «Что?», «Почему?», «Как?», а идеология субъекта и идеологическая концепция – «Кто виноват?, Что делать?, Зачем?». И потому знание дает, пусть и на какое-то время, единые для большинства ответы, а идеология – ответы, которые каждый трансформирует для самого себя, что и отличает его от всех остальных.
Какие бы знания не лежали в основании идеологической концепции, какие бы ответы она не предлагала субъекту, эта концепция сможет стать лишь частью его идеологии, и то, только после, так сказать, «личного освидетельствования», когда субъект соотносит предлагаемые ответы со своими представлениями, жизненным опытом и т.п. Тот, кто разрабатывает идеологическую концепцию, вовсе не стремится осчастливливать всех остальных. Он отличается от других своей способностью эти вопросы задавать и находить ответы, которые, доведенные до уровня системы, предлагаются всем. А свойство любой идеологической концепции, какой бы «дикой» она не казалась, состоит в том, что она обязательно находит своих сторонников, которые «несут ее в массы».
Пройдя через сознание большинства, овладев им, идеологическая концепция способна стать основой унифицированных моделей поведения для этого большинства. И только в этом качестве такая идеологическая концепция становится идеологией социума. И, несмотря на ее персонификацию, когда она имеет своего автора, а каждый, разделяющий те или иные ее положения, превращается в ее соавтора, такая идеология существует вполне автономно. Мало того, она начинает сама искать свои «жертвы».
Это только звучит странно. Однако, в действительности, в содержание каждой идеологии встроены элементы, способные захватить внимание кого-то из большинства. Такими элементами выступают готовые ответы. И каждый такой ответ указывает: кто виноват, что следует делать, и зачем это надо делать.
Итак, каждый вступая в жизнь, встречается с многочисленными идеологическими концепциями, идеологиями других, которые предлагают ему свое «понимание» существования.
ТАК,
разработанная кем-то ради удовлетворения собственного любопытства идеологическая концепция может стать частью идеологии субъекта, чтобы затем превратиться в идеологию социума, только потому, что она отвечает на вопросы большинства – зачем?, кто виноват? и что делать?
Впрочем, можно ли понять полную бессмысленность этих вопросов и предлагаемых ответов, если увидеть их
3. …