Идеология и субъект. Рон Полборн

      Мало того, субъект убеждается, что его уверенность в своей свободе удалять или изменять какую-либо идею-ценность, полностью несостоятельна. А все представления о «собственном развитии внутреннем самосовершенствовании» всего лишь миф. Оказывается, что это «развитие и совершенствование» только приспособление к меняющимся условиям существования, приспособление для самосохранения.

      Идеи-ценности сцеплены между собой и достаточно жестко зависимы, а изменение в содержании одной идеи-ценности неминуемо требует и других изменений, что приводит не к развитию идеологии, а к ее … неизбежному разрушению. Так, например, понимание субъектом зла соответствует (сцеплено) его пониманию справедливости, а понимание чести соотносится с достоинством, право с ответственностью и т.п. И если субъект «захочет» трактовать зло как-то иначе, то он вынужден будет поменять и свое понимание справедливости. А кажущаяся автономия тех или иных идей-ценностей тут же разрушается, демонстрируя … наивность субъекта.

      Смысловое сцепление идей-ценностей в идеологии субъекта формирует их единство, которое, субъект пытается … не замечать. Он всячески поддерживает иллюзию об автономности каждой своей идеи-ценности, что позволяет ему верить в свою независимость от собственной идеологии, управлять ею, внося в ее содержание любые коррективы. Впрочем, эта вера нужна субъекту не из какой-то там любви к собственной идеологии. Возможность интерпретации идей-ценностей позволяет субъект достаточно свободно чувствовать себя в широком коридоре идеологической матрицы, не упрекая себя и не чувствуя за собой никакой вины от возможного отклонения от норм, установленных той или иной идеей-ценностью.

      Все это делает существование субъекта, как ему кажется, более комфортным и безопасным. И эта иллюзия «работает» до резко изменившейся ситуации, когда разрушается не только иллюзия, но и вся идеология субъекта. В этот момент истины он вдруг осознает, что когда-то предал сам себя. Он позволил себе так расширить нормативные рамки своей идеологии, что она фактически исчезла, позволив ему делать то, что предлагал ему каждый возникший соблазн.

      Конечно, субъект не считает себя предателем. Что угодно, слабость, соблазны, стечение обстоятельств и т.п., только не предательство. Однако результат – разрушение идей-ценностей – демонстрирует, несмотря ни на какое-то там их сцепление, на их активное противостояние желаниям субъекта, эти желания в данной ситуации победили.

      Но идеология субъекта еще может восстановиться. Идеи обладают особенностью – они способны самостоятельно «искать» друг друга, устанавливать связи между собой и тем самым сцепляться в своем единстве. Но это не заслуга субъекта. Ему восстанавливает его идеологию социум, который заботливо навязывает ему свои