Королевская кобра. Светлана Анатольевна Пастухова
возмутилась я. – У меня есть родители, сестра и брат, и они меня любят! Наш пандит сказал, что мне суждено стать жрицей, а купец проезжал мимо нашего поселка и согласился доставить меня в храм. Я обязательно буду жрицей, потому что это моя судьба! – я рассердилась на подругу и отвернулась. Захотелось домой, обнять мамины колени, играть с Анви и Реяншем, слушать, как ветер пересыпает песок. Меня не могли продать! По щекам покатились слезы обиды, и я засопела.
– Значит, продали, – Малати улеглась и свернулась клубочком.
Глава 5. Ночные похождения
Проснулась неожиданно, услышав голос мамы. Я знала! Знала, что меня не продали. Малати все наврала! Ей просто обидно, что у меня есть семья, а у нее нет. Но мама меня любит, она пришла забрать меня домой. Я опустила ноги на пол и только тогда заметила, что место рядом пустует – Малати исчезла. Проигнорировав деревянные шлепки, я неслышно шла босиком к скрытой за ширмой двери. У самого выхода спала Пратима. Не дыша, я проскользнула мимо нее и оказалась в залитом лунным светом дворе.
Огород напоминал о себе сгустком мрака и, не зная, какие еще есть опасные растения, я постаралась обойти его стороной. Путаясь в широких штанах, я бежала к возвышающейся над садом неровной стене. Задыхалась и, скользя пальцами по шершавой поверхности, искала выход. Ведь если опоздаю, то мама может меня не дождаться.
Казалось, стена никогда не закончится. Я думала, что уже несколько раз обежала по кругу, и отчаялась, когда перед носом выросла еще одна стена – храм. Я едва не расплакалась от досады, но увидела темную полосу, разделяющую светлую кладку, и полезла в узкую, годную разве что для кошки щель.
Испачкалась сама, испачкала одежду, ободрала пальцы, но выбралась на улицу и… увидела пустую, убегающую вдаль дорогу. А где мама? Она была здесь. Я знаю, я ее слышала. Немного постояла посередине дороги и оглянулась – за спиной деревья отбрасывали густую тень. Было темно и страшно, и я пошла навстречу луне. Из канавы около дороги поднялась тощая фигура, обрывки одежды трепало ветром, как гирлянды у храма. Покачиваясь, она направилась ко мне.
– Мама? – несмело шагнула навстречу, но кто-то сзади цепко схватил меня за руку и потащил в тень храма.
От страха перехватило дыхание, я не могла даже закричать, когда, обернувшись, увидела в тени покрывала знакомые блестящие глаза.
– Малати? – губы еще плохо слушались, и говорить получалось с трудом.
– Ты куда собралась? – нахмурившись, она сняла покрывало, под которым мы спали, и укрыла нас обеих. – Нельзя одной выходить на улицу. Особенно ночью. Тот бродяга мог тебя поймать и потом куда-нибудь продать. Не бывать тогда тебе жрицей.
Она тащила меня обратно в храм – за статую Богини, по, видимо известному только ей, лазу. Не знаю, ходят ли здесь взрослые, но мы передвигались пригнувшись и готовы были уже выйти в коридор, ведущий к спальне, как Малати отдернула меня и зажала рукой рот. Мы стояли прижавшись к стене и не дыша, пока мимо не прошла Пратима с девочкой на руках.
– Тихо, – шикнула на меня Малати, – В коридоре