Управляя пустотой. Размывание западной демократии. Питер Майр
со стороны правительства вмешаться в его дела будут неэффективными и, возможно, контрпродуктивными» (Peters, 2002: 4). С этой точки зрения правительство ставится в подчиненное и зависимое положение и больше не стремится обладать и распоряжаться властью. Значимость правительства снижается, тогда как значимость неправительственных институтов и практик растет. Говоря словами Ульриха Бека, власть уходит из Политики в политику, или, как он еще ее называет, «субполитику» (Beck, 1992: 183–36; Бек, 2000: 278–347).
Антиполитические настроения также становились все более очевидными в специализированной литературе по политическому управлению в конце 1990-х годов. В 1997 году Алан С. Блайндер опубликовал в Foreign Affairs знаменитую статью, в которой выразил обеспокоенность «чрезмерной политизированностью» правительства в Соединенных Штатах (Blinder, 1997). В тот момент Блайндер был почетным профессором экономики и занимал должность заместителя главы Федеральной резервной системы, так что он был весьма влиятельным участником дискуссии. Он предложил применить модель управления всеми независимыми центральными банками вообще и модель Федеральной резервной системы в частности к другим ключевым областям политики, передав принятие решений по вопросам здравоохранения, социального развития и т. п. объективным беспартийным экспертам вместо избранных политиков, которые занимались этими вопросами ранее. Согласно Блайндеру, решения, которые предлагаются политиками, часто неоптимальны, и, следовательно, роль политиков в выработке решений должна быть сведена к минимуму или по крайней мере ограничена теми сложными областями, в которых экспертного суждения недостаточно для легитимации результатов проводимой политики.
Похожие аргументы начали выдвигаться тогда и в европейском контексте. Например, в 1996 году Джандоменико Майоне призывал сначала принимать экспертные решения, а уже потом приступать к политическому процессу, поскольку этот порядок позволит учитывать в выработке политики долгосрочные интересы общества. Политики по определению работают только в краткосрочной перспективе или по крайней мере способны брать на себя только краткосрочные обязательства. Следовательно, передавая контроль над проведением политики публичным фигурам, ставящим принимаемые решения в зависимость от электорального цикла, мы рискуем получить не самые оптимальные результаты: «Дробление демократического процесса на относительно короткие периоды времени влечет за собой серьезные негативные последствия, поскольку проблемы, стоящие перед обществом, требуют долгосрочных решений». Решением, напоминающим аргументы Блайндера в поддержку модели Федеральной резервной системы, было делегирование полномочий организациям, «которые по определению не являются непосредственно подотчетными избирателям или их избранным представителям» (Majone, 1996: 10, 3).
Майоне называл эти организации, обладающие рядом преимуществ в ходе принятия решений, «немажоритарными институтами» (non-majoritarian institutions)[1].
В этом определении, однако, есть потайное дно. Майоне (Majone, 1996: 12) приходит к понятию немажоритарных институтов, ссылаясь на лейпхартовское (Lijphart, 1984) различение мажоритарной и консенсусной демократий, и, следовательно, его идея немажоритарности по определению эквивалентна идее Лейпхарта о консенсусе. На самом деле это не так. В отличие от идеи консенсусной демократии у Лейпхарта, построенной на выборах, политических партиях и политической подотчетности, немажоритарные институты Майоне полностью деполитизированы и изъяты из избирательного и партийного процесса. И если для Лейпхарта противоположностью мажоритарной демократии является демократия консенсусная, то для Майоне – это правление экспертов, которое не является демократией в принципе.