Демон внутри меня. Лана Мейер
полных жестокости и удовольствия глазах я вижу, насколько этот сумасшедший упивается моей болью. Моим…подчинением.
– Условный рефлекс в тебе выработался за несколько недель, и теперь увлажнить тебя не составит труда. А знаешь, что самое страшное? До конца своих дней ты будешь видеть мужчину только во мне. Это твоя роль. Это теперь твоя природа. Подчиняться мне, верить меня, желать меня. Я твой создатель. Создатель твоей женской чувственности. Без меня ты завянешь, как роза без внимания и садовника.
Кай проводит ягодой по моему языку, и растеряв остатки разума, я вновь чувствую возбуждение. Плавно натягивающуюся пружину из тепла в районе моих бедер. Она вспыхивает, обжигая область бедер. Пульсирует, требуя утолить жажду.
Перед моим внутренним взором всплывает недавняя картина: сильная спина этого мужчины, напряженные мышцы его крепкого зада, которые двигаются в такт его движениям.
Ох.
– Ты сумасшедший, – хрипло шепчу я, прогоняя этот образ из своей головы. – Да ты же сраный маньяк!
– Маньяк, да. Напишешь это в своей статье, когда выйдешь на свободу? Ах, да, этому не бывать, – Кай выдыхает, и я ощущаю жар от его дыхания. Он уже сам на грани. Еще чуть – чуть, еще одно мое слово или неосторожное движение и он переступит эту грань.
– Хочешь съесть эту ягоду, Леа? – и снова его нежно-ядовитый тон проникает сквозь поры на коже. Тон, что нежнее утренних поцелуев, и страшнее, самого жуткого ночного кошмара.
Киваю, не замечая, как соглашаюсь с гипнотизером. Я, может, и хочу отрицательно помотать головой, но она…не слушается меня. Особенно, когда я смотрю в зеленые глаза Кая – его зрачки расширяются. Возможно, он тоже возбужден.
Мысль о том, что он хочет меня, подливает масла в мой неутомимый внутренний огонь.
– Ты ее получишь после, – с этими словами он сдвигает ткань моих трусиков в сторону и прижимает влажную ягоду к самой чувствительной точке на моем теле. – Уверен, ты еще слаще, чем эта ягода, – Кай усмехается, еще больше раздразнивая меня своими грязными словечками.
Ноги подкашиваются, но Стоунэм вовремя сжимает мои бедра, удерживая на месте и защищая от фееричного падения.
Боже, нет. Отойди от меня. Не трогай.
Уйди, отвали, прошу, верни мне мой разум! ВЕРНИ!
Черт, я теку, как последняя сука, когда похититель моей жизни ласкает ягодой мое лоно. Поглаживает клитор так трепетно. Так нежно. В это же время его ладонь жадно сминает мою задницу, явно намереваясь оставить мне синяки в форме мужской ладони на память.
– Ох, не надо…убери руки, – тихо лепечу я, но на мои слова Кай реагирует мягким и удовлетворенным моим унижением смехом. Он возвращает клубнику в мой рот, и я с упоением съедаю ее, ощущая, как на губах остается ее сладкий сок и другой, незнакомый мне вкус…
Только через две секунды я осознаю, где только что нахоилась эта ягода.
– Ты очень натурально ломаешься, но я тебе не верю. Может, ты и невинна, но я то знаю, сколько похоти и тьмы скрывается в этих голубых глазках. Ты – настоящая сука, – а потом