Тайна Элизабет. Королевство сновидцев. Михаил Радуга
открытой галереи был виден внутренний парк с вековыми дубами. Там новые поколения парфагонцев с радостными возгласами запускали в небо разноцветных змеев, шебуршавших на теплом весеннем ветерке.
Выпучив счастливые глазенки, рядом с будущим рыцарем ерзала шестнадцатилетняя Мария, на которой под школьным фартуком колыхалось легкое платье. Весьма фигуристая брюнетка нервно теребила свои кудряшки, а ямочки на ее щечках переливались застенчивым румянцем:
– Как думаешь: примут мою лабораторную?
– Что там у тебя? – прозвучал бас.
– Как ты мог забыть?!
Мария надулась, но тем не менее еще больше повернулась чрезмерно глубоким вырезом к соседу по лавке. В это время с другой стороны от деревенщины покачивал смуглой головой Ален Оспэ, который вымахал в высокого жгучего брюнета с пронзительным черным взглядом. Наблюдая всю эту картину, он не мог остаться в стороне:
– Как такое можно не заметить сыну Нильса Дора?!
Томас деликатно опустил взгляд на грудь Марии.
– Я бы смог больше себе сделать.
– Ну ты и сволочь! – обозлилась подруга и обиженно отвернулась, скрестив пухленькие ручки. – Ну-ну!
– А что такого? Сказал, что думал. Я бы точно больше сделал.
– Как можно больше-то?! – широко раскрыл глаза Ален.
– Да вообще непонятно, чего ему надо. Все не так!
Дело в том, что на выпускной экзамен по фазоведению не распространялись ограничения в мутациях, и потому каждый достигал тех изменений анатомии, каких только мог пожелать. Всего один раз в жизни парфагонцам можно было легально сделать все что угодно со своим телом, и это не вызывало осуждения. Затем, без регулярной поддержки из фазы, мутации сами пропадали через недели или месяцы, в зависимости от сложности эксперимента.
Поэтому Ален попытался сделать себя взрослым красавцем, и ему действительно удалось добиться внешнего сходства с привлекательным мужчиной. Рассудительная Мария, самая успешная ученица в Школе, скромнейшая дочка любящих родителей, сделала себе огромную грудь, хотя и так была достаточно сочной по природе. Однако Томас действительно не мог оценить такое высокое научное достижение, как она ни старалась обратить на него внимание своего друга. По меньшей мере две из трех девушек именно таким же образом старательно поработали над своими телами. Стоит ли говорить, что каждая из них пыталась невзначай поинтересоваться у привлекательных парней, какие бы изменения они внесли в проект, будь у них возможность. В конечном итоге у Томаса уже несколько недель рябило в глазах от одной и той же картины. Сам же он выбрал рыцарский шаблон, что было типично для многих юношей. Все они надеялись попасть в легендарную Рыцарскую академию и пытались таким незамысловатым образом лишний раз доказать свою пригодность к будущей стезе.
Настала очередь Томаса, и он с волнением вошел в пропахший геранью кабинет ректора Исаака Ньюртона, принимавшего основной экзамен