Записки газетчика. Марат Валеев
приходила к нам по взаимообмену, и мы в Железинке с удовольствием и гордостью перелистывали ее, читали: «это же наш Мартыныч ее сделал!»). Да, газету-то он сделал, но «сломался» сам – запил, попал в психоневрологический диспансер, стал инвалидом, в журналистике, естественно, работать уже не мог. Его забрал к себе брат, живущий в одном из совхозов Иртышского района. Однажды Владимир Мартынович Калиновский вышел из дома, в чем был, и больше его никто не видел. Как и не было человека. Но ведь это не так! Он был, и оставил в павлодарской журналистике заметный след, его помнят. А кто забыл о Калиновском – я напомнил.
Григорьич
В «Ленинском знамени» собственного фотокорреспондента тогда не было. Редакция пользовалась услугами фотографов местного быткомбината (конечно же, это не могло не сказываться на качестве снимков – многие из них были иконоподобными). Снимки нам делали кудрявый балагур Саша Кириков и добродушный пьяница Леонид Б. Звали мы его просто Григорьичем. Пьяницей он стал уже будучи фотографом – появились левые деньги, которые заначивал от своей суровой жены, а тратя их, не проявлял особой изобретательности. До переезда в Казахстан Б. жил на Украине в Горловке, работал на шахте и не пил вообще. Пока его не оскорбила любимая девушка, к которой он бегал на свидания в городской парк культуры и отдыха.
– Ты понимаешь, – жаловался мне Григорьич. – Все же было хорошо сначала. В кино сходим, мороженого поедим, поцелуемся, потом я ее домой провожу. У меня были серьезные намерения, хотел ей предложение сделать. А она в один теплый августовский вечер пришла на свидание, я еще удивился – от нее вроде как винцом попахивает, – и как шарахнет мне в лоб: «Надоел ты мне, зануда, – говорит. – Не пьешь, не куришь, молчишь все время, борщом воняешь. Не мужик! Прощай!». Вильнула бедрами и ушла. Вот тогда я в первый раз напился…»
Потом Григорьич напивался много раз и часто влипал в разные истории. Самая скандальная произошла с ним во время одной из отчетно-выборных районных партийных конференций. Григорьичу поручили наделать снимки для иллюстрации отчета об этом важнейшем в жизни района событии (все равно, что партийный съезд для страны). Первые полчаса работы конференции Б. был еще трезв и скромно щелкал своим «Зенитом» где-то в середине зала. Потом он пару раз ненадолго отлучился, после чего в глазах его появился демонический блеск. Григорьич очень твердой походкой выходил прямо к трибуне, за которой все еще читал ужасающе огромный отчетный доклад первый секретарь райкома, и раз за разом сверкал ослепительной фотовспышкой прямо ему в глаза. После каждого такого блица секретарь непроизвольно дергал головой, потом с минуту, не меньше, заново привыкал к тексту. В конце концов, он не выдержал, и после третьего или четвертого захода извергающего молнии Григорьича раздраженно закричал:
– Да уберите вы этого дурака!
Зал