Не бойся. Не дай себя сломать. Дарья Новицкая
и успешный быт. Мне кажется, что я для Марка как глупая домработница, которая вместе с ним спит, не более.
На часах уже час ночи, я перекусила, приняла душ и иду ложиться в постель. Укрываюсь большим одеялом, обнимаю подушку и чувствую, как каждая клеточка моего тела расслабляется после насыщенного дня. Оборачиваюсь на Марка, мы спим спиной друг к другу, он, уставший после поездки и от разговоров со мной, уже давно уснул. Я привыкла, что мы не обнимаемся по ночам, потому закрываю глаза и проваливаюсь в черную бездну остатка ночи.
Ночь, поистине волшебное время. Только ночью в голове появляются сумасшедшие мысли и рождаются гениальные идеи, только ночью мы можем загадывать желания, глядя на падающие в небе звезды, только ночью зажигаются самые сладкие огоньки страсти, только ночью мы особенно остро можем чувствовать себя одинокими.
Звон будильника. 5:15 утра. Сажусь на кровати, ноги все еще болят. Марк продолжает нежиться в постели. Нужно идти делать ему завтрак.
Придя в холодную, в голубых тонах кухню, включаю музыку, чтобы как-то разбавить утреннюю тишину. Из колонки начинает литься тонкая мелодия моей любимой Кэйко Мацуи – японской пианистки, исполняющей музыку в стиле нью-эйдж и джаз. Она пишет замечательные композиции, оригинальные, ни на что не похожие, чувственные, обожаю слушать ее.
Достаю из большого белого холодильника яйца, бекон, молоко. Сделаю ему яичницу, а себе кофе. Уф, мне бы сейчас под теплое одеяло. Пару часов сна пролетели совсем незаметно.
– Ванесса, ты где? – слышу по голосу, что Марк чем-то снова не доволен. – Ты вообще ничего не можешь для меня сделать? – он показывает мне пакет со своими костюмами для химчистки.
Я молча продолжаю готовить. Не хочу с самого утра скандалить. Вижу, как он яростно кидает свои вещи в угол кухни и направляется за стол, к своему рабочему ноутбуку. Что же, значит, придется ругаться, ведь спокойных диалогов, как «Ванесса не права», у нас не бывает.
– Ты сам знаешь, до какого часа я работаю, Марк. До одиннадцати вечера, пока доберемся домой уже и полночь. – Стараюсь вести себя невозмутимо, будто вообще не взрываюсь внутри себя от накатывания злости. – В свою выходную неделю я в театре и за написанием статей. Ты и сам бы мог, с легкостью, отнести вещи в химчистку или прачечную.
Вот зачем опять перед ним оправдываюсь в своих действиях или бездействиях? Да сколько можно, Несс? В мыслях я ругаю саму себя.
– Я работаю.
– Черт побери, а я что гуляю? Я ведь тоже работаю! И не мало!
Нет, мне это уже крайне надоело. С громким стуком ставлю перед ним тарелку с завтраком и, захватив чашку с кофе, удаляюсь на балкон. Я больше ничего не услышу, его поглотил ноутбук, а милые утренние беседы мы никогда не ведем.
Два человека, страдающих от упрямства, которые признавать это не собираются, к сожалению или к счастью, не могут нормально общаться.
Глубокий вдох. Никотин приятно обжигает горло и легкие. Привкус яблочный,