Райское местечко. Том 1. Михаил Ардин
что буду нежно любить ее, даже стань она тарбозавром.
Разум твердил, что любовь к селферу смертельна, расплата за нее – годы жизни. Но я готов был заплатить всей оставшейся жизнью за одно мгновение счастья с ней.
Наконец, разум выдвинул главный аргумент: "Твоя любовь безнадежна, у Мелиссы есть Майкл". Да, мне выпало счастье несчастной любви. В нашем мире свободных союзов селферы меняют партнеров не реже, чем обычные люди, но изредка селферы образуют особый союз, союз очень прочный. Я не знаю, в чем причина таких постоянств, но известно, что разрушить подобную связь невозможно. И у Мелиссы с Майклом была именно такая связь, длящаяся уже полторы тысячи лет.
Все доводы разума были бессильны. Я просто знал, что мое место в жизни – там, где она. Это, как в детской игре "холодно-горячо". Всю жизнь было "холодно", а сегодня было очень "тепло". Я был рядом с Мелиссой, – я был на своем месте. Сейчас я просто не понимал, как я мог всего час назад размышлять, не стоит ли мне отказаться от перспективы стать селфером, и задумывался о цене, которую надо заплатить за жизнь рядом с Мелиссой.
Но тут из какого-то дальнего угла моего сознания выбрался маленький человечек, который ухитрился там затаиться и спрятаться от газа "РЛ-46". Этот человечек распрямился, взглянул мне в глаза из зеркала над умывальником и вкрадчиво спросил: "А как же Надя?" Да, Надя. Оказывается, ее образ никуда не исчез, несмотря на любовь к Мелиссе.
Я перестал понимать себя, я запутался в самом себе. Во мне разум боролся с чувствами, и чувства не были однозначны. Я болел безумной бессмысленной безнадежной двойной любовью.
Боже, как все это было нелепо! Умом я понимал, что меня мучает какой-то воображаемый выбор, которого на самом деле не было и быть не могло. Для Мелиссы я только объект работы, а Надя вообще не знает о моем существовании. Но очевидная глупость страданий не делала мои терзания менее реальными. Это была реальность моего внутреннего мира, который, в отличие от мира внешнего, весь и состоит из подобных терзаний и фантазий, из мук и надежд. Именно внутренний мир и является истинной реальностью каждого человека.
Запутавшись в противоречивых мыслях и чувствах, я стоял, опершись руками о раковину, и разглядывал себя в зеркале. Надо было как-то подводить итоги сегодняшнего дня. Еще утром я осознавал себя героем-капитаном одного из самых больших земных космических кораблей, человеком цельным, спокойным, сдержанным, уверенным в себе, так сказать, в меру циничным, знающим жизнь оптимистом без особых проблем. Все, произошедшее в последние часы, поставило под сомнение мои представления о мире, в котором я прожил полвека. Более того, как оказалось, я не знал самого себя. Во мне тайно зрели зерна иного разума, а я не подозревал об этом. Во мне скрывались сильные чувства, а я считал себя холодным и бесстрастным.
Из зеркала на меня смотрел новый человек, и он отменил мою прежнюю жизнь. Теперь у меня были другие цели и другой смысл жизни.
Но я впервые осознал, насколько я уязвим и как бесконечно одинок. Безнадежно одинок в родном