Райское местечко. Том 1. Михаил Ардин
– людей достаточно известных. Этакий вариант Гаруна аль Рашида. С этой целью мы выбираем себе время от времени какие-то маски, поддерживая иллюзию реально живущих людей. Сейчас моя маска, как ты видел, Надежда Назарова, молодая балерина, уже получившая некоторую известность.
Мелисса, очевидно, скромничала. Назарова была уже признанной звездой.
– "Маковская" была не просто моей очередной маской. Еще в детстве я подавала большие надежды в живописи, и когда окончила школу, то долго колебалась, куда поступать: в Академию художеств или в университет. Наконец я сообразила, что рисовать смогу в свое удовольствие и без академии, а получить ответ на вопрос "как устроен мир" без серьезного образования невозможно. Первые работы из серии "Вид из окна" были написаны очень давно, еще до Эпохи Глобальных Эпидемий, но они погибли, когда я… – тут Мелисса запнулась, – в общем, в период войн за передел мира после эпидемий. И когда мне понадобилась очередная маска… Нет, – поправила себя Мелисса, – на самом деле, когда у меня появилось свободное время, мне захотелось рисовать, и я решила сыграть роль художницы. Потом в определенный момент мне надоела моя серия, и Маковская исчезла. Но через некоторое время у меня опять начали появляться какие-то идеи. Когда новых картин стало много, я решила устраивать "появления из коллекций". Очень неудобно, но не могу придумать никакого другого варианта.
– А почему нельзя просто объявить правду?
– Алекс, я тебе сегодня уже говорила о чувстве уязвленного самолюбия миллиардов. Понимаешь, эволюция человека как разумного вида достигла критической точки где-то в двадцатом веке. Это было время массового расцвета талантов, массового появления первых Потенциалов, большинству из которых, к сожалению, не суждено было стать селферами. Чуть ли не целое тысячелетие после этого периода человечество разбиралось с идеями и следствиями идей, родившихся в двадцатом веке. А многие "новые" идеи оказывались забытыми, в свое время не востребованными, теориями и изобретениями. Но главное, что в двадцатом веке человечество начало распадаться фактически на два подвида, поскольку именно с этого периода интеллект стал основным фактором полового отбора.
– Результат сегодня очевиден, – Мелисса усмехнулась, – хотя и не осознан большей частью общества. Двадцать пять процентов населения составляют интеллектуалы, известные как "специалисты", а семьдесят пять – остальные. И эти части общества не смешиваются между собой, более того, они все больше и больше расходятся и генетически, и в образе жизни. Надо сказать, мы прилагаем большие усилия, чтобы факт разделения человечества по уровню интеллекта не бросался в глаза. Слишком хорошо из исторического опыта известно, какие социальные последствия могут иметь место при осознании широкими слоями общества того или иного вида неравенства людей. Даже термины "специалист" и "универсал" придуманы именно с целью маскировки истинного положения вещей. Не случайно очень большая часть специалистов – это психологи и социологи, которые работают именно в области общественных отношений.
– Те, кого мы называем "специалисты", –