Отрава Их Величества. Оксана Алексеева
было немного не так, – Отраве показалось, что он улыбается, но когда она посмотрела в его сторону, лицо его оставалось таким же каменным. – Я расскажу. Все равно тут делать больше нечего. Еду я, значит, из Красного Листа, дождь, сыро. Прекрасная погода, поэтому не спешу. Накинул плащ с капюшоном. И догоняет меня бедняк какой-то, возвращенец. На старой кляче. Сначала окликнул, чтоб вместе ехать, а потом, как лицо мое увидел, стушевался и вперед рванул, – Кристофер говорил медленно, иногда делая слишком длинные паузы между словами, наверное, от бессилия. И Отраве очень сложно было воспринимать его рассказ из-за отсутствия интонаций. – То есть меня он боялся больше, чем разбойников. Это называется расизм, если вы не знаете. И так мне неприятно от этой мысли стало, да еще и погода чудесная… В общем, догнал его, хотел объяснить, что расистом быть некрасиво.
– Убил? – спросил Лю.
– Убил, – без пререканий согласился Кристофер. От этого признания чувство единства у Отравы сразу пропало. – Он уже трепыхаться перестал, а я ничего вокруг не видел. Увлекся. В меня восемнадцать стрел попало до того, как я выпрямился. Все равно убил немало, но сознание потом все-таки потерял. Очнулся уже тут.
– Выходит, ты сам виноват! – не удержалась Отрава, проклиная себя за то, что еще минуту назад его жалела.
– В чем? В убийстве? – он будто и правда не понимал. – Тот возвращенец в одиночку все равно бы не добрался, как пить дать. Кстати, про пить – они меня ни разу и не кормили.
– А чем они тебя должны были кормить? – Лю нашел в себе силы тихо рассмеяться. – Собой?
Но кровопийца на его сарказм внимания не обратил:
– Я умру скоро. Неделя – это максимум. На ноги уже встать не смогу. Если вас взяли для выкупа, и вы выживете, отправьте с почтовиком записку в замок Кирами. Пусть мать больше не ждет. Обещай, перевертыш.
Лю поморщился, но, видимо, решил, что такую мелкую услугу даже убийце можно оказать:
– Обещаю.
– Славно. Или у нас всех троих есть другой вариант. Возвращенка, если ты подползешь ко мне и подставишь шею, то уже через полчаса мы будем свободны.
Лю покачал головой:
– Не слушай его, Отрава. Он-то, конечно, выберется, но нас вытаскивать не станет. А тебя при этом убьет – представляешь, какой он сейчас голодный?
– Я смотрю, ты тоже расист, – с тем же равнодушием заключил Кристофер.
Отрава сначала бросила на него брезгливый взгляд, но потом посмотрела на Лю:
– Я привязана к столбу сзади. Поэтому даже если б захотела, то не смогла.
– Еще одна надежда хрякнулась, – отозвался кровопийца. – У меня какая-то черная полоса началась.
Больше они не разговаривали. Обсуждать при постороннем свои дела или переживания не хотелось. Да и отсутствие воды сказывалось – во рту уже и без того пересохло, на болтовню сил не находилось. К ним так никто и не заходил – заглядывали только иногда в окно, проверяли, но больше ничего не делали. Наверное, стоило радоваться хотя бы этому.
Но к вечеру все же зашел молчаливый охранник.