Туманы замка Бро. Морвейн Ветер
сдержавшись, остановил машину рядом с девушкой, одиноко бредущей по рассветному Лондону. Грег предпочитал не говорить вообще ничего – только слушать и смотреть. Этого и без того было слишком много, и порой с трудом удавалось сдержать себя – а иногда не удавалось вообще.
Но эта Милдрет была другой. Она была хрупче и ранимей той, которую Грег знал, так что Грег боялся ещё и этого – та, прежняя Милдрет, простила бы ему всё. Или почти всё. Та, прежняя Милдрет, не боялась ни холода, ни дождя. Эту Милдрет всё время хотелось защитить, спрятать от других – таким пронзительным был её взгляд, будто взгляд насмерть раненого зверя.
Грег качнул головой, отгоняя от себя непрошенные мысли, терзавшие его в последнее время слишком часто. Опустил ноги на пол. Встал в полный рост и, потянувшись, побрёл к двери. Замер на полпути, поймав в зеркале отражение собственного обнажённого тела – в его квартире обычно не было никого. До того, как началась эта болезнь под названием «Милдрет», у него было немало девушек, но дома – никогда и никто.
Он открыл двери шкафа и, выудив лёгкие фланелевые брюки, натянул их на голое тело. Подумал и добавил к ним футболку, а затем всё-таки вышел в холл.
Милдрет стояла у плиты и его пуританских взглядов явно не собиралась разделять. Вокруг её тела, такого же стройного, как и раньше, было обмотано белое полотенце, делавшее девушку ещё более беззащитной на вид. Впрочем, само полотенце не скрывало почти ничего – тонкие плечи и стройные бёдра казались такими хрупкими, что у Грега скручивало в паху. Хотелось прижать её к стене прямо здесь – или просто согнуть над столом. Содрать это полотенце к чёрту и трахать, просто трахать, пока…
Грег со свистом вдохнул воздух.
– Что ты делаешь? – спросил он, стараясь снизить звеневшее в голосе напряжение – получалось, впрочем, с трудом.
Милдрет едва не подскочила от неожиданности на месте – что вряд ли могла бы сделать прежняя Милдрет – а затем развернулась, демонстрируя ассиметричную улыбку, озарившую лицо.
– Привет, – сказала она, и в голосе её скользнула тень нерешительности, что тоже было странно для той Милдрет, которую Грег знал. Впрочем, он уже заметил, что и эта Милдрет могла нерешительно говорить, но делала всегда только то, что хотела сама. – Я решила приготовить завтрак. Вообще-то, это не то, что получается у меня лучше всего, но…
Грег поспешно отвернулся и уставился в окно, опасаясь, что ещё немного – и не сможет контролировать себя. На сковородку с двумя подгоревшими тостами он не стал даже смотреть. Впрочем, теперь и там, за окном, вместо хлопьев белого снега, медленно кружившихся в воздухе, он видел только силуэт Милдрет, полуобнажённой, стоящей у него на кухне, улыбающейся так, что думать не получалось уже ни о чём.
– Я не была уверена, что у меня получится овсянка. Но тосты с яйцом – беспроигрышный вариант. Правда, я не нашла у тебя яйцо.
– В зоне свежести. В самом конце, – Грегори снова попытался сосредоточиться на окне.
– Где?
В стекле отразились бёдра Милдрет, повернувшейся к нему спиной и зачем-то наклонившейся к морозилке. Полотенце приподнималось