Сотерия. Яна Бендер
клапаны и двустворчатый, и трехстворчатый, и аортальный были в идеальном состоянии.
Все данные зафиксировали в истории болезни, а врач УЗИ подала салфетки пациенту.
– Вытирайте гель! – сказала она Герману.
Он в недоумении посмотрел на меня.
Она отдала ключ Ване и вместе с медсестрой отправилась на обед.
Я взяла оставленные ею салфетки, подошла к пациенту, села на край кушетки и начала вытирать его грудь. Он еле слышно застонал.
– Ладно, – виновато пролепетала я, – прости меня. Я поняла, что накосячила, но мы оба с тобой хороши!
Его руки не были пристегнуты, он схватил меня за плечи и притянул к себе. Поцелуй был недолгим – две-три секунды, но мой халат безнадежно испачкался в геле с груди Германа.
– Ты же не педофил! – съязвила я.
Он пожал плечами и кивнул, указывая на Ваню, стоявшего за моей спиной, который был занят колесами коляски, что застряли между ножками стульев, пытаясь развернуть её.
Пока мой помощник одевал и усаживал пациента, я сняла халат, расправила майку и джинсы.
– Ты не мог бы отнести это в прачечную, а я его сама отвезу.
Ваня взял халат, пропустил нас с Германом вперед и закрыл кабинет УЗИ на ключ. Мы отправились в столовую.
12.40.
Пациенты уже доедали суп.
«Ничего страшного! – подумала я. – Зато мы помирились!»
На обед были: грибной суп, плов и фрикадели. Компот оказался вишневым.
Я взяла поднос, принесла Герману еду и села рядом. Себе решила позволить только третье блюдо, поскольку аппетита не было, а умереть от голода было бы нечестно по отношению к моему подопечному.
Придвинув ему тарелки, я поднесла к своим губам стакан с компотом.
– Ты уже второй день не обедаешь! – раздался за моей спиной голос Вани.
Я посмотрела на Германа, который доедал «первое».
– Почему? Он хорошо кушает!
– Да я не про него, – поправил меня санитар, садясь рядом.
– Я просто не хочу есть.
– Заболела что ли? – забеспокоился мой собеседник.
– Нет. Просто аппетита нет и всё.
13.12.
Из-за вчерашних ночных прогулок с волками по лесу мне ужасно хотелось спать.
Ваня помог Герману разместиться на кровати, закрыл жалюзи. Я попросила не пристегивать пациента к койке. Санитар ушел.
Я придвинула свою кровать чуть ближе, но расстояние между ними было в полметра. Заняв свое место, подтолкнув подушку под голову и свернувшись в клубочек, я все еще пыталась изобразить обиженный вид.
Дремота напала на меня мгновенно, и я потеряла прямую связь с реальностью.
13.25.
Я почувствовала какие-то колебания кровати. Когда я открыла глаза, то увидела, что Герман пристально смотрит на меня, находясь всего в десяти сантиметрах от моего тела. Он лежал на правом боку и смог придвинуть мою койку к своей.
– Ты по-прежнему считаешь меня маленькой девочкой? – прошептала я, подложив обе ладони под свою щеку.
Он улыбнулся, обхватил меня за плечи и притянул к себе. Я ответно обняла его. Его пальцы стянули