Сафари на Жар-птицу. Дарья Калинина
воды предлагались самые разные, и потреблялись они горожанами в большом количестве.
Не это было удивительно. Удивительным являлось то, что эта машина оказалась украшена шариками. А словно бы этого было недостаточно, сзади из дверей пикапчика, словно прищемленный, развевался длинный хвост. Он был бы похож на лошадиный, если бы не одно «но». Хвост был разноцветным. Он струился за машиной по ветру, переливался всеми цветами радуги, и время от времени по нему даже пробегали цветные искры. Разинув рот, Саша не мог оторвать взгляда от этого зрелища. У его маленькой племянницы Катюши была игрушка – белый единорог с торчащим из середины лба перевитым рогом. И хвост у этой игрушки был точно таким же – длинным и переливающимся всеми цветами радуги.
Саша подождал, пока удивительная машина с еще более удивительным пассажиром и его хвостом скроется из виду, а потом твердо сказал:
– Это все! С меня на сегодня хватит! Барон! Мы идем домой!
Барон, только что носившийся вокруг своего хозяина широкими кругами, внезапно сгорбился, замедлил ход и жалобно закряхтел. Мол, куда домой? Рано мне еще домой. Но Сашу было уже не пронять этими штучками. Он понял, что Барон придуривается, чтобы продлить минуты прогулки.
И парень подпустил в голос стали:
– Мы идем домой. Спать!
Пес покорился. Перестав стонать и кряхтеть, он снова резво забегал, стараясь насладиться своими последними минутами счастья на этой прогулке. Оказавшись дома, Барон уселся на коврик в прихожей, дожидаясь, пока ему вытрут лапы. А потом важно подавал их одну за другой. Правую, левую, повернуться, снова правую, а потом левую.
– Другие собаки сами лапы о коврик вытирают. Я на «Ютьюбе» видел, и тебе, балбесу, между прочим, показывал. Почему не научился до сих пор? Лентяй ты!
Но Барон лишь вилял хвостом в ответ. Настроение у него было отличное. Вернувшись в комнату, он тут же помчался сначала к своим мискам, откуда послышалось веселое хрумканье, а затем громкое хлюпанье. Барон совершенно излечился от своего недомогания и сейчас вовсю уминал сухой корм, не забывая запивать его свежей водой. Наевшись и напившись, он побежал к своему одеялку и долго с удовольствием вытирал о него усы и морду, устраивался на ночевку, крутил одеяло под собой так и эдак, гонял его по комнате, помогая себе носом и лапами, и успокоился лишь после очередного окрика Саши, которому вся эта возня мешала заснуть.
И даже после того, как Барон угомонился и затих, Саша еще долго не мог заснуть. Ниндзя, который спускался по совершенно отвесной стене, и хвост единорога, который развевался за машиной службы доставки питьевой воды, никак не хотели уходить из головы юноши. Эти два явления до такой степени взволновали молодого человека, что сон совершенно улетел от него.
– А все эта собака, – ворочаясь с боку на бок, с досадой ворчал Саша. – Не вытащил бы меня гулять, я бы ничего не видел и спал бы спокойно. А теперь… Не пойму… Может, померещилось мне это все? Наверное, померещилось.