Взгляд со Стороны. Избранные Рассказы. Яков Фрейдин
рад был, что скоро попаду домой, но стало немножко грустно, что вот уеду из Азии, почти ничего кроме своего корабля и Манилы толком не повидав.
После войны наши моряки на Филиппинах жили словно на курорте. Гуляли, развлекались как могли. Мы были освободители, и местное население к нам хорошо относилось. Работали ночные клубы, бары, филиппинские девочки к американским матросам были куда как приветливы. Но война кончилась, и пора было по домам. После разговора с боссом тем же вечером мы с друзьями устроили прощальную вечеринку в местном баре. В разгар застолья к нам подошёл американец в штатском. Мы его в этом баре видели раньше, но знакомы не были. А тут он подошёл, чокнулся с нами и пожелал счастливого пути домой. Сказал, что он американский адвокат, здесь в Маниле у него свой офис, но он его закрывает и тоже на днях уезжает. Только едет не домой в Америку, а в Японию, так как получил приглашение поработать при штабе генерала Мак-Артура. Тут я сказал, что мы с ним коллеги, я тоже адвокат, и я ему завидую, что он едет в Японию – страну Восходящего Солнца, которую я давно мечтал увидеть. Он хлопнул меня по плечу и ответил, что нет проблем – если мне интересно, он свяжется со штабом и про меня расскажет. Им как раз сейчас нужны американские адвокаты. Действительно, через пару дней меня опять вызвал мой босс и сказал, что если я хочу, то могу поехать в Японию и как вольнонаёмный адвокат поработать пару месяцев при главном штабе оккупационных войск. Вот так я оказался в Токио. Это был январь 1946 года.
Токио после войны выглядел просто ужасно. Массивные бомбардировки и страшные пожары превратили город в сплошные развалины. Выжившие горожане ютились в убежищах, проводили дни в поисках еды. Командование союзных оккупационных войск располагалось в роскошном здании бывшего страхового агентства Даи-Ичи, что напротив императорского дворца. Думаю, во время бомбардировок был дан специальный приказ, чтобы на этот район бомб не бросать. Меня определили делать вспомогательную работу под началом подполковника Мило Роуела (Milo E. Rowell), заведующего юридическим отделом штаба. Его группа из двадцати пяти человек работала над новой конституцией для Японии. Там я и познакомился с Беатой Сирота. Ей тогда было всего 22 года, она была умна, элегантна и выделялась какой-то библейской красотой. В оккупационных войсках в Японии служило всего-навсего 60 женщин: машинистки, секретарши, медсёстры – на почти 350 тысяч мужчин. Можете себе представить, какими глазами на неё смотрели наши парни! Беата работала в юридическом отделе как лингвист. Она свободно владела английским, немецким, русским, французским, испанским и японским языками.
Генералу Мак-Артуру доложили, что японское правительство тоже работает над своей новой конституцией и потому он дал нам всего одну неделю на окончание нашего варианта. Поначалу у него с президентом Трумэном по этому поводу были серьёзные разногласия. Президент требовал, чтобы императора Хирохито судили как военного преступника и устроили ему и его подручным что-то вроде Нюрнбергского трибу нала. Эта