Цузамэн. Серафима Банько
Елена находилась как-будто в вечной среде закомплексованности и неудовлетворённости, созданной вокруг супружескими и бизнес-партнёрствами.
– Таня, всё очень плохо, – рассказывала она про свои семейные отношения. – Рёйтер требует от меня то, что я уже не могу ему дать, потому что оно всё укатано в асфальт. Вот он и звереет. И этот микро-менеджмент на каждом шагу и по любому поводу…
– Играй! – посоветовала почему-то Баянова вовлечься в такую стихию отношений.
– На игру ведь тоже силы нужны, а в Республике Коми я уже отыграла в гимназическом театре Зодченко.
– Понимаешь, есть отношения временные. А любить можно долго, годами, несмотря ни на что…
– А что если просто не реагировать, и посмотреть что выйдет?
Таня была настоящей женой и реальным партнёром, только ею почему-то пренебрегали. Это её с Леной и объединяло.
– Я потеряла столько времени в Германии, пока девочек няньчила… – с горечью в голосе вспоминала Баянова о заграничном периоде своего материнства со вторым мужем.
– Время создаёт упущенные возможности, согласны все. Если мама катает ребёнка на детских качелях, она не может сдавать одновременно коммерческие площади.
До Масловой Александр заводил личные отношения только с женскими племенами – взрослыми или молодыми дамами, однако ж не бездетными.
“Разведённые – такие голодные!” – пояснял он ей в Алма-Ате.
За своим гардеробом он отменно следил, сам был ухожен, и ещё в двухтысячных полировал ногти.
Десятилетия позже Маслова вспоминала в интервью журналисту на английском: “When I saw his wardrobe, I got astonished. It was impeccable. I have never seen such a thing in my life15”.
Внешним видом Сашуля походил на некого этнического дэнди, бесстрашно бушующего в обществе орангутангов, приходящих в офис Адама в кожаных штанах. Они все вместе кучковались за получкой в кассовое окошечко. Коллеги в связи с этим сплетничали, что он “голубой”. “Не общайся с ним!” – предупреждали в бухгалтерии.
Молодым сотрудникам обедать в строительной Москве в те времена было негде: формат бизнес-ланча был ещё не опробирован. Коллега Шурочки оформлял приглашения в бизнес-центр на Малом Головином, где числилась его тёща. Елена ощутила удары судьбы, когда поняла, что это и есть офис её матери. Попав туда до неё, аут-сайдер Рёйтер устраивал мини-импровизации местным служащим.
– Я так и знала, что ты теперь – его пассия, – высказывалась недовольно мама Елены, которую посетитель их заведения “достал” больше всего, стоя с ними в очереди столовой с подносом в руках. – Ты уже всё рассказала ему про наши денежки?
Дочь ничего такого Рёйтеру никогда не говорила. У спутника было много энергии работать на публику.
Так, знакомые Александра были хорошо информированы, хочет ли жена идти гулять, если супруг не был до этого с ней, и имеет ли он ещё её после этого. Не было даже русла, куда бы Рёйтер был в состоянии направлять свои таланты, и он глушил энергию, чем только мог, периодически заваливаясь хламом и включая алкоголь. Семейным оставалось разгребать
Когда я впервые увидела его гардероб, я пришла в ужас от восторга. Он был безупречен. Я никогда такого не видела.