Светлый путь в никуда. Татьяна Степанова
Кроме книг, полки стеллажей и застекленных книжных шкафов ломились от бронзовых, фарфоровых и деревянных фигурок, изображающих это самое «зимовье» – избушку и веселых персонажей сказки.
Катя знала их с детства.
Полковник Гущин тоже.
– Избушка – зимовье во мраке лесном, – произнес он тихо, останавливаясь на пороге кабинета и загораживая от Кати то, что открывалось там, в этой грандиозной комнате. – Замшелая крыша, свет солнца и тени…
– Все вместе так славно мы здесь заживем, – откликнулся эксперт-криминалист, шедший следом за Катей. – С детского сада наизусть, Федор Матвеевич. Как «Теремок» Маршака – «в чистом поле теремок, он не низок, не высок».
Все дети знают эту сказку Первомайской – веселую и озорную, где пестрая команда зверей – баран-меланхолик, гусь-резонер, свинья-трусишка, петух-фанфарон – противостоит плохой, но безумно очаровательной лисе, хулиганистому волку и туповатому мишке косолапому. В отличие от русской народной сказки, в пьесе Клавдии Первомайской Бык был заменен Котом. Кот-воркот – бархатный живот – остроумный и харизматичный сказочный персонаж, любимый детьми.
Несколько фарфоровых фигурок «зимовья», сброшенных на пол, разбились. Осколки белели на паркетном полу, лишенном ковра.
Из-за широкой спины Гущина, словно застывшего на пороге, Катя видела письменный стол, ореховое бюро, все сплошь заставленное коробками и пузырьками с лекарствами, консоль, на которой между гипсовыми бюстами Крылова и Горького на болванке красовался женский парик смоляного цвета в форме «каре».
Потом Катя увидела в углу деревянную кровать, явно новый предмет обстановки – неубранную, с пышными подушками, тумбочку, тоже всю уставленную лекарствами, меховые домашние тапочки. На стене напротив кровати, втиснутый между стеллажами и бюро, висел большой портрет в золоченой раме. Полная одутловатая темноглазая женщина с бледным лицом, двойным подбородком, густыми черными бровями и смоляными волосами, собранными на затылке в тугой узел, одетая в лиловое платье, строго и важно смотрела на полицейских.
Гущин как-то хрипло выдохнул и шагнул вперед, открывая Кате обзор.
Она увидела инвалидное кресло, опрокинутое на бок.
На полу у кресла лежала крошечная высохшая старуха. Ее стеганый домашний халат распахнулся, открывая футболку и надетые пухлые памперсы, худые скрюченные ноги, похожие на конечности скелета, обтянутые пергаментной кожей, испещренные вздувшимися венами. Старуха лежала в луже крови, растекшейся по паркету. Ее лысая голова была разбита чудовищной силы ударами.
Катя с содроганием увидела предмет, которым убили Клавдию Первомайскую. Это была самая большая, массивная и очень тяжелая бронзовая статуэтка, изображающая «Зимовье зверей». Бронзовая избушка, из окон которой высовывались ее жильцы. Бронзовый петух восседал на крыше, расправив крылья, орал ку-ка-ре-кууууууу!
Петуха покрывали сгустки запекшейся крови. Баран, гусь, свинья и кот-воркот тоже купались в крови.
– Черепно-мозговая