Хочу в СССР…?. Игорь Резников
Работал водителем самосвала МАЗ. Изредка приезжал обедать домой на машине. Под настроение разрешал нам посидеть в кабине своего МАЗа. В эти нечастые моменты Вовка прямо таки светился изнутри: он очень любил отца.
У Вовкиного соседа с пятого этажа тоже была машина. Старенький открытый «Виллис», попавший в страну скорее всего ещё во время войны по ленд-лизу. Владелец машины, очень добродушный дед, перманентно чинил свой автомобиль прямо во дворе под своими окнами. Мы ему помогали, чем могли. Главным образом – дружеским участием. Иногда он просил чего-нибудь нажать, подержать или посмотреть под капотом. Ну, это вообще было счастьем! А когда машина заводилась, что бывало крайне редко, сажал нас в неё и катал вдоль окрестных домов. На зависть их жителям – нашим ровесникам.
Так получилось, что мы взрослели рано. Не пытаюсь судить, хорошо это или плохо, просто констатирую факт. Когда семья переехала в Минск, мне было четыре года. Пять исполнилось уже здесь. В садик не ходил, целыми днями болтался с друзьями во дворе. Как и все, с ключом на шее. Родители работали, старший брат учился в школе. А я наслаждался свободой.
В ближайший гастроном за нехитрыми покупками мама отправляла меня уже тогда. Но в неполные шесть довелось впервые самостоятельно сходить за хлебом. А это уже, что называется, «совсем другой компот». Потому что хлебный магазин находился через дорогу.
Наша улица Кавалерийская (позже – Кнорина) была тихой и спокойной. Троллейбус по ней пошёл несколько позже. Тем не менее мама посчитала нужным строго меня проинструктировать. Было велено, подойдя к улице, посмотреть налево и непременно дождаться пока проедет машина. После чего уже можно переходить дорогу, не забыв на середине посмотреть направо. Получив напутствие, денежку и авоську я, окрыленный доверием, отправился в путь.
Как назло, машина не ехала очень долго. Ни в одном из направлений. Бедный ребёнок совсем извёлся в ожидании, но приказ нарушить не рискнул. В конце концов, из-за поворота со стороны Толбухина появился одинокий «Москвич». Я его пропустил и гордо пересёк улицу, не забыв посмотреть направо.
Для экстренных случаев в нашем доме была служба спасения. Звали Борисом. Рослый спортивный парень лет минимум на десять старше меня. Жил с мамой в однокомнатной квартире № 1. Если кому случалось захлопнуть дверь, то частенько шли прямо к нему. Борис умел перелезть с балкона верхнего этажа, через форточку проникнуть в квартиру и открыть дверь изнутри. На балконы пятого этажа он попадал с крыши. Был ловок, бесстрашен и никогда не отказывал в помощи. Хоть бывали и другие верхолазы, но Бориса женщины нашего дома любили больше.
Иногда приходил к нам в гости. Как ни странно, но именно ко мне. Дело в том, что я был единственным в доме обладателем немецкой детской железной дороги (отец привёз из Москвы) и впечатляющего набора доставшихся от брата оловянных солдатиков. Вот он и заходил поиграться. Сидел на полу комнаты, широко раскинув длинные ноги, и увлечённо