Жизнь моя – печаль моя (сборник). Виктор Лямин

      Хоть глаз не закрывай! Закрою – вновь она…

      И чудится родной и милый голос женский.

      Мгновенья эти, как большой бокал вина —

      Глотками пью, чтоб дольше растянуть блаженство.

      О, сладкий хмель любви! Дыханье задержав,

      Рискуя потерять дар мировосприятья,

      Ловлю себя на том, что чувствую дрожа

      Знакомое тепло – ее в своих объятьях.

      Как трудно объяснить, что грезится, когда

      Любимые глаза, огнем сжигая душу,

      На твой немой вопрос кричат открыто «Да!»

      Нет, не нужны слова! И ничего не нужно!

      От самых нежных губ, от самых милых рук

      То бросит в страшный жар, то вдруг мороз по коже…

      Кто счастье пьет до дна – тот отрезветь не может.

      Я жутко пьян. Прости меня, мой друг!

      Вот и тридцатник… Черт побери!

      Словно с похмелья стоишь у двери!

      Юность медовая – меня не жди,

      Дверь закрывается, жизнь впереди!

      Кто-то осудит, а кто-то – поймет…

      Жаль, не случается наоборот:

      Жизнь – кинопленка, но, как ни крути —

      Не возвращаются годы пути.

      Выпьем за молодость. Лейся, вино!

      Те, кому больше, поймут все равно:

      Пусть тебе сорок или пятьдесят,

      Но двадцать пять не воротишь назад…

      Впрочем… Печаль за бокалом вина

      Быть не должна – раствориться должна.

      Тридцать – не возраст! Так выпьем, друзья!

      Пусть будем счастливы, все вы и я!!!

      Хочется много-премного тепла

      И для души, и для бренного тела…

      Вьюгою зимней тоска налетела,

      Маленький мой огонек занесла.

      Сможет ли кто-нибудь и как-нибудь

      Вновь огонек до пожара раздуть?

      Хочется трепета жаждущих губ,

      Ласковой гладкости женских ладоней,

      Взгляда, щемящего сердце до боли,

      Слов, от которых и счастлив и глуп.

      Сможет ли кто-нибудь и как-нибудь

      Жизненной явью мечты обернуть?

      Хочется знать, что ты только один

      В чьем-то безудержно любящем сердце,

      И до конца своей жизни, до смерти

      Знать, что ты – раб, но что ты – господин!

      Сможет ли кто-нибудь и как-нибудь

      «Нищему» веру в «богатство» вернуть?

      Не приходи ко мне во сне

      Напоминаньем о весне,

      Не приноси с собою боль,

      Другая ты, и я – другой.

      Сердца не так стучат у нас,

      И взгляд иной у прежних глаз,

      Ни наяву и ни во сне

      Не вспомним мы о нашем дне.

      Не