.
камеры хранения: есть у него слабость – любит выпить. Давно директор собирается уволить его, да работник он честный…
Когда Глаголев выходил из ворот рынка, Зубцов садился в «жигули».
– Может, подвезти вас? – спросил он следователя.
– Спасибо, я пройдусь, – вежливо отказался Евгений Родионович.
Он долго смотрел вслед отъехавшей машине. Она была приметная, двухцветная – голубой низ и слоновой кости верх. На границе цветов была прилажена никелированная полоса. Более того, на радиаторе владелец прикрепил украшение от «Чайки», а на колпаки колес – хромированные накладки в виде спиц.
«Ну и наворотил мишуры!» – подумал Евгений Родионович.
До конца рабочего дня следователь успел допросить народных контролеров, обнаруживших чемодан, побывать на базе горпромторга и встретиться еще раз со старшим лейтенантом Коршуновым.
Придя домой, Захар Петрович удивился – жены еще не было.
– Где мама? – спросил Измайлов у сына, переодеваясь в домашнее.
– Кажется, в гороно вызвали, – ответил сын, не отрываясь от экрана.
Захар Петрович глянул на часы: все учреждения уже закончили работу. Он прошел на кухню. Над неприбранной использованной посудой – Володина привычка, с которой оба родителя боролись безуспешно, – роились мухи.
Измайлов поставил разогревать обед, размышляя о том, как завтра с утра засядет за доклад для предстоящей конференции. Хорошо, что в его распоряжении еще два выходных дня.
А план поехать в воскресенье в Матрешки безнадежно рухнул. Придется послать на участок Галину и Володю. Надо непременно окучить молодые саженцы. И полить – погода стоит сухая, жаркая, не погубить бы молодые, неокрепшие деревца.
Не успел он приступить к еде, хлопнула дверь. Жена.
– Извини, Захар, – зашла она на кухню, даже не переодевшись в халат. – Так перепсиховала, что забыла обо всем на свете…
– Что случилось? – тревожно посмотрел он на нее. – Да, есть будешь?
– Неохота. – Галина Еремеевна опустилась на стул. – Я просто посижу. – Она сцепила руки и положила на скрещенные пальцы голову. – В общем, ничего страшного. А ты ешь…
Захар Петрович с нежностью посмотрел на жену и подумал: «Какая она у меня все-таки красивая!»
В свои тридцать восемь лет Галина Еремеевна и впрямь еще сохранила стать и свежесть молодости. Черные, как вороново крыло, волосы чуть вились, большие бархатно-карие глаза лучились. Кожа у нее была белая, и это создавало удивительный контраст. Галина зачем-то всегда стремилась летом загореть и тогда походила на какую-то туземку из южных стран, хотя Захару Петровичу нравилась белизна ее кожи. Такую он ее встретил под северным небом Сыктывкара, где служил в военной прокуратуре. Студентку педагогического института.
Познакомились они случайно. Приятель, следователь военной прокуратуры, уговорил Захара Петровича поехать за город на Вычегду, попытать рыбацкого счастья. Следователь знал отличное