Прокурор. Анатолий Безуглов
только провожу вас до дома. Мне на автовокзал…
Альберт Ростиславович сел последним. Хлопнула дверца, и «Волга» сорвалась с места. Метров через двести Рожнов попросил остановиться возле освещенных окон ресторана. Оставив на сиденье портфель, он побежал к его открытой двери и быстро вернулся, держа в руках две бутылки шампанского и коробку шоколадных конфет.
Дом, где жила Марина, находился недалеко от вокзала. Николай Сидорович торжественно вручил имениннице вино и конфеты. И когда Альберт Ростиславович, Марина и Захар Петрович вышли из такси, Рожнов озабоченно бросил водителю:
– Жми, друг, на автовокзал. Надо успеть к последнему рейсу.
Квартирка была двухкомнатная, малогабаритная. Обстановка – только самое необходимое и далеко не новое.
– Располагайтесь, я сейчас что-нибудь быстренько соображу закусить, – сказала Марина. – Если надо, можете звонить, – кивнула она на телефон, оставляя мужчин одних в комнате.
Захар Петрович позвонил в облпрокуратуру по поводу гостиницы. Никто не ответил. У Измайлова был еще домашний номер старшего помощника прокурора области по кадрам – Владимира Харитоновича Авдеева. Трубку взяла его теща. По ее словам, Владимир Харитонович ушел с женой в гости.
– Разрешите и мне воспользоваться? – сказал Альберт Ростиславович, когда Захар Петрович закончил говорить.
– Да-да, пожалуйста, – освободил место у аппарата Измайлов, решив позвонить Авдееву еще раз попозже.
– Были у меня когда-то в этом славном городе друзья, – достал записную книжку Альберт Ростиславович и начал вертеть диск.
Судя по тому, как радостно он заговорил в трубку, друзья отыскались. Захару Петровичу показалось неловко подслушивать чужой разговор. Он вышел на кухню.
– Дозвонился? – спросила Марина, орудуя на кухонном столике. Как и в поезде, наедине, они обращались друг к другу на «ты».
– Пока неудачно… Знаешь, по-моему, зря ты так суетишься. К чему столько? – показал он на тарелки с закус ками.
– О чем ты говоришь, Захар! – с упреком ответила Марина. – Ради такой встречи…
– Не в еде ведь дело…
– Верно, но ты-то вроде свой, а вот что может подумать Альберт Ростиславович? – Она засмеялась. – Сам знаешь, как моя мама любила говорить: гости в дом – что есть в печи, на стол мечи…
Измайлов вспомнил, когда там, в Дубровске, Марине несколько раз удалось затащить его к себе в гости, ее мать ставила перед застенчивым студентом лесного техникума все, что у них было. А у Захара Петровича кусок не лез в горло: стеснялся своей бедной одежды и думал, что его жалеют. Правда, он скоро понял, что в этом доме так встречают всех, но все же так и не смог до конца совладать с робостью.
– Помоги, а то мне сразу не унести, – попросила Марина, подавая Захару Петровичу две тарелки – с ветчиной и маринованными огурчиками. Мне кажется, Альберт Ростиславович компанейский парень, – добавила она тише. – Наверное, артист, а простой.
Когда они вошли в комнату, Альберт Ростиславович сидел у телефона,