Сволочь (сборник). Михаил Юдовский
своего зарабатывать хлеб на суровых бельгийских просторах.
– Ну, слава Богу, – с усталым облегчением выдохнула Рита. – Значит, увидимся через неделю. Пока-пока.
Она с не слишком учтивой поспешностью повесила трубку.
– Хамка, – сказал я.
Затем подумал и набрал номер Алешки Жаворонкова.
– Да? – раздался в трубке его недовольный голос.
– Привет, Леха, – сказал я. – А я в Бельгию еду.
– Я в курсе, – ответил Леха.
– А ты в курсе, что ты сволочь?
– В курсе.
– Я так и думал. Что тебе привезти из Бельгии?
– Пива бельгийского.
– Ладно. Привезу тебе пива и статуэтку Писающего мальчика.
– На черта мне сдался твой Писающий мальчик?
– Чтоб ты знал, для чего пиво пьешь. Слушай, а сколько этой Рите лет?
– Какой Рите?
– Которой ты меня с потрохами сдал.
– А-а… Сорок.
– Тьфу. Сволочь ты, Алеша.
– Я в курсе.
Он, не попрощавшись, повесил трубку.
– Хам, – сказал я.
Неделю спустя, темным и промозглым ноябрьским утром, приправленным моросящим дождем и неспешно опадающими листьями, наш автобус с сорока пятью туристами на борту выехал в сторону Брюсселя. Общество подобралось почтенное – в основном это были немолодые уже люди лет пятидесяти, а то и шестидесяти, а одному старичку было от души за семьдесят. Разнообразила этот геронтарий молоденькая черноволосая девушка лет двадцати пяти с относительно приятным лицом и по-лошадиному большезубой улыбкой. Впрочем, путешествовала она не одна, а в компании родителей – столь же большезубой мамаши, заботливо присевшей по соседству с нею, и невзрачного на вид отца, расположившегося на сиденье сзади и нежно дышавшего ей в затылок. Было около шести утра, я не выспался, да и остальные пассажиры откровенно клевали носами. Я рассудил, что столь сонливому собранию меньше всего в настоящий момент требуется аниматор, и хотел было задремать, но в этот момент надо мной склонилась изящная фигурка.
– Прошу прощения, – сказала фигурка, – Миша – это вы?
– Миша – это я.
Даже в полутьме автобуса можно было разглядеть удивительной красоты лицо с большими зелеными глазами, вздернутым носиком и чуть припухшими губами. Кончики вьющихся светло-русых волос защекотали мой лоб.
– Кто вы, нежный ангел? – поинтересовался я.
– Рита. – Лицо улыбнулось. – Мы с вами имели удовольствие беседовать по телефону.
– Какая, все же, сволочь, – покачал головой я.
– Что?!
– Алешка Жаворонков – сволочь.
– Я смотрю, вы очень любите вашего друга, – Рита снова улыбнулась.
– До беспамятства. Я привезу ему из Бельгии дюжину бутылок пива и каждую из них разобью об его идиотскую голову.
– За что такая немилость?
– За то, что он сказал, будто вам сорок лет.
– В самом деле, сволочь. Мне всего тридцать девять.
– Врете!
– Странная у вас манера делать комплименты…
– Это потому что я изыскан