Долгота дней. Владимир Рафеенко
должны были бить минометы ВСУ, если мы в центре располагаемся? Это же тут рядом, в двух шагах! И я ничего-ничего не слышал! Ничегошеньки! Ну, конечно, – он удрученно покачал головой и тихо забормотал, снимая очки и протирая стекла, не замечая слез, покатившихся из его подслеповатых глаз, – Лиза еще спала. Я читал. Последнее время, видишь ли, так зачитываюсь, что совершенно ничего не слышу и не вижу. Наверно, старость…
– Никаких минометов! – крикнул Вересаев, рубанув ладонью по столу. – В других случаях – спорить не буду! Артиллерия наша, сука, беспощадна. Хоть бы одного боевика убили, кстати. Впрочем, одного случайно ранили, своими глазами видел месяц назад. Но сейчас, Сократ, никаких минометов, ничего подобного! – Он приподнялся на стуле, но тут же снова сел. – Все это ложь и провокация! Сплошной иштар, сука, тасс! Проститутки гребаные! Имело место нечто совершенно другое!
– И что же, по-твоему, Коля, имело место быть?! – удрученно наморщил лоб Гредис, и в уголках его глаз снова появились слезы. – Что ж там случилось?
– Жуки! – снова ударил кулаком по столу массажист. – Жуки, млять!
– К-к-какие жуки?! – профессор брезгливо нахмурился. – Коля, какие еще жуки?
– Колорадские! – Вересаев поднялся со стула, расставив в сторону руки, закружил по комнате на полусогнутых коленях. – Четыре охреневших твари! Они выбрались из белого «КамАЗа», как черно-желтая смерть. Крылья – во! Ноги – во! Сократ Иванович, прикинь, каждая тварь – размером с теленка, с одной только разницей, что телята не летают и людей на мелкие куски не рвут! Понимаешь, боковые ноги у них, что сабли – кривые и острые. Как ворвались на базарную площадь, как принялись кружиться и молотить! Боже ж мой, Сократ Иванович! Боже ж мой! – Коля схватился руками за голову. – Жуки, млять! Жуки! Только что живые люди стояли, и вот уже один только фарш. Я и так, ты знаешь, сплю плохо. В парке возле дома славянофилы, сволочи, по ночам стреляют! А теперь еще и это… Боже мой, Сократ Иванович, Боже мой!
– Ты болен, Коля! – уверенно проговорил Гредис и принялся надевать свитер и сапоги. – У тебя делирий, судя по всему, что печально, но не интересно. – Профессор утер слезы, с недоумением рассматривая влагу на своих пальцах, помассировал виски. – Значит, ты посиди тут покамест. Можешь лечь поспать. А я, в с-с-самом деле, пойду. Каролина смерть свою приняла. Что-то же делать надо?! – Он в растерянности остановился посреди кухни с шарфом в руках. – Кто бы еще сказал, что именно? Где ее искать теперь? На базаре р-р-р-разве? Но так же нельзя? Нельзя же просто прийти и собрать в мешок, что от любви моей осталось?! Там же части тела вперемешку с рисом. П-п-плов какой-то, прости Господи!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной,