Дорога в Алатырь. Николай Шмагин

      Длинный на длинных лыжах поправлял скачок, старательно прокатываясь по лыжне.

      – Почему гора Грацилевой зовется, знаешь? – спросил парнишка в кацавейке у подбежавшего к ним Ваньки.

      – Потому что до революции здесь хозяином был помещик Грацилев, – удивил Ванька мальчишек своей эрудицией и надел лыжи.

      – Откуда знаешь? – недоверчОиво смотрел на него парнишка.

      – Дед рассказывал. Помещика прогнали, а название так и осталось.

      – Симак, – окликнул парнишку длинный, – маханешь сверху?

      Все трое задрали головы и опасливо изучали вершину.

      – Ванек пусть первым, – отозвался, наконец, Симак, – он все знает.

      Ванька оглянулся и увидел около дома своего недруга, завистливо поглядывающего в их сторону.

      – Чего зенки вылупил, иди сюда! – закричал Симак. – Это кто такой?

      – Сосед, вместо Витьки, – нехотя отозвался Ванька и вздохнул. – Противный такой, – и неожиданно для себя стал взбираться на гору…

      Запыхавшись, он развернулся и глянул сверху: далеко внизу мальчишки казались совсем крошечными. Перед ним во всей красе раскинулось Подгорье, даже их двухэтажный дом казался отсюда маленьким.

      У Ваньки перехватило дыхание, и закружилась голова. Он почувствовал непреодолимый страх, всю невозможность съехать с такой крутизны. Убиться можно, до смерти.

      – Махай, не бойся! – донеслись снизу насмешливые мальчишьи крики.

      Ванька растерялся. Он уже собрался, было, слезать обратно и претерпеть там весь стыд и позор, так страшно показалось ему наверху, как вдруг разглядел около скачка своего нового соседа и решился.

      Пропасть надвинулась и поглотила его, лыжи рванулись из-под ног и Ванька стремительно понесся вниз. Ветер свистел в ушах, неровная лыжня того и гляди сшибет с ног, но он каким-то чудом домчался до скачка и взмыл в воздух под восторженные вопли приятелей.

      Пролетев несколько метров, брякнулся лыжами на укатанный склон, и уже упавшего его протащило еще порядочно юзом и швырнуло в сугроб.

      Ошеломленный бешеной скоростью и в то же время обрадованный тем, что уцелел и жив, Ванька выбрался из сугроба, отряхиваясь от снега и подбирая слетевшие лыжи.

      Только теперь он услышал хохот, крики и увидел в своих руках сломанную пополам лыжу. Сдерживая слезы, побрел домой.

      Мальчишки замолчали, провожая его сочувственными взглядами.

      – Деду отдай, он залатает, – поддержал приятеля Симак. – Лихо ты промчался, молоток. Я не верил, гад буду.

      – Вот тебе и Ванек, – осудил его длинный, – сам ты Ванек.

      – Да я сейчас, вы чо! – торопливо надев лыжи, Симак полез вверх, желая как можно быстрее реабилитироваться. Новый сосед с восхищением и завистью смотрел на Ваньку, как на героя.

      Заметив это, тот вспомнил свой геройский поступок и важно зашагал к дому, где его уже заждались дед с бабушкой…

      – Давай,