Совместно нажитое. Ирина Мясникова
Пока Рукожоп выходил из автомобиля, водитель открыл багажник, достал из него винную коробку и так же, как недавно Виктор, попер её к террасе. Следом шествовало руководство, как его именовала Роза Львовна, но как теперь понимала Марина, правильнее было бы называть его рукожопство. Однако в отличие от Виктора, который передвигался плавно, и вальяжно, как сытый тигр, Рукожоп, казалось, угрожающе гремел всеми своими римскими доспехами, или чем там они гремят эти легионеры. Конечно, Марина знала, что у легионеров доспехи были кожаными и греметь не должны, но ей всегда казалось, что при приближении мужа она слышит какой-то грозный звон. Честно признаться, раньше это ей всегда нравилось. Вселяло чувство уверенности и защищенности. Водитель поставил коробку на край террасы, рядом с коробкой Кристалла, вежливо поздоровался с Мариной и Виктором, потом так же вежливо попрощался, вернулся в машину и уехал. Рукожоп сурово поглядел на присутствующих.
– Здрасьте! – сказал Виктор и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, как чуть раньше улыбался Марине.
– Кто это? – строго спросил Рукожоп у Марины.
– Это Виктор, – сообщила Марина.
– Что он тут делает?
– Откуда я знаю? – Марина равнодушно пожала плечами. – Вот, шампанское пьем.
Надо сказать, что эта сцена явно доставила поэту Виктору удовольствие. Он как-то весь подобрался и совершенно по-кошачьи скользнул в сторону Рукожопа, однако не забыл при этом подлить Марине шампанского.
– Мариночка, а это кто ж такой пожаловал? – поинтересовался он у Марины. – Невежливый тип. Не здоровается.
– Это? – Марина мотнула головой в сторону Рукожопа. – Если мне не изменяет память, вроде бы мой муж.
– Вроде бы? – удивился поэт Виктор.
– Ну, я его очень редко вижу. У него постоянно то совещание, то переговоры, то опять совещание, и опять, и опять, всё время совещание. Он невероятно занят. Позавчера вот, например, очень важные переговоры были в самой Женеве. По трубопроводам, вы ж понимаете, очень важная штука. Я, как этих переговорщиков увидела, так до сих пор в себя придти не могу.
– Чего ты увидела?! – Рукожоп нахмурился и взглянул на Марину серыми стальными глазами, римские доспехи опять чуть слышно звякнули.
Однако выяснить, что она увидела, ему не удалось, так как во двор въехал снегоход с хозяевами.
– О! Какие люди! Витенька, как хорошо, что ты приехал. – Ляля подскочила к поэту Виктору, обняла его и расцеловала. – Серёж! Наконец, ты с работы вырвался. – Ляля обернулась к Рукожопу и тоже чмокнула его в щёку. – Ты, как позвонил, мы с Петюней сразу домой рванули. – При этих словах Ляля глянула на Марину и сделала большие глаза, мол, чего это у вас такое творится? – Познакомьтесь, Витя – мой двоюродный брат, он капитан! Вить, знакомься. Сережа – Маринин муж, он Газпром, вернее не совсем, он около, а Марина – моя лучшая подруга.
Рукожоп и поэт, который оказался капитаном, явно неохотно пожали друг другу руки. Потом капитан обнялся с Петюней.
– Как же здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – продолжила щебетать Ляля. – Мы и не надеялись, что Витя так быстро доберется.