Совместно нажитое. Ирина Мясникова
но у неё ж на лбу всё и так написано. Ведь у Марины и ноги самые длинные, и муж самый красивый, не то, что Лялькин Петюня, и денег у Марины, благодаря мужу, как у дурака фантиков, и вообще чего только у Марины нет! Ещё и работа интересная. А главное, что есть у Марины – это сын Юрка. Умница и отличник. Учится за границей, маму с папой радует. А вот Лялька, бедная, всю жизнь родить пытается, и всё никак. Марине стало до слёз жалко лучшую подругу и её мужа Петюню. И вообще всех стало жалко, кто живёт хуже неё, Марины. Поэтому думать, что есть некто, кто до такой степени её ненавидит, что отважился на подобный розыгрыш, совсем не хотелось. Хотелось всем нравиться и вызывать всеобщий восторг и уважение. А вот совпадение вполне может быть. Мало ли девушка номером ошиблась. И всё совпало, и даже имена. Всё. Кроме главного. Зачем Серёже невеста? Даже если он вдруг пошёл налево, что невозможно, но допустим, чисто теоретически, что пошёл, то кругом полно разных девиц ни на что не претендующих. Тех самых чужих жён. Невестой девушке мозги запудрить можно только для смеха. Или эта девушка совсем дурочка? Ну, да! Консерваторка. Лет двадцать, наверное. Ишь ты, Церлина!
Можно было бы, конечно, перезвонить на номер этой Лены, который остался в памяти телефона, но Марина почему-то побоялась это сделать. Вдруг вспомнилась беседа с Лялей, почему пятидесятилетние простатитчики женятся на молодых девицах. Как говорится, ложечки нашлись, а осадочек остался. Или ложечки всё-таки не совсем нашлись?
Тут Марина вспомнила про Розу Львовну, секретаршу мужа. И как она сразу не догадалась ей позвонить? Она набрала номер, извинилась, что беспокоит в нерабочее время, поинтересовалась самочувствием, а потом прощебетала:
– Розочка Львовна, я тут совсем зарапортовалась, конец года, аврал, да вы же сами прекрасно знаете, напомните мне, пожалуйста, куда полетел наш орел, в смысле Сергей Владимирович. Что-то я запамятовала, а ему звонить неудобно. Скажет, впала моя благоверная в маразм.
Роза Львовна понимающе хихикнула и отрапортовала.
– Руководство в Женеве. Переговоры по трубопроводу. Финансирование и всё такое.
Марина рассыпалась в благодарностях, нажала отбой, залпом допила вино, приняла душ, почистила зубы, намазалась кремами и завалилась спать. Уже засыпая, вспомнила, что за весь день съела за завтраком кусок сыра, а в обед тот самый рогалик. Бокал вина и ведро кофе не считаются. Почувствовала, что худеет, улыбнулась и заснула. Спала, как младенец.
На следующий день утром встала на весы, обрадовалась цифрам, повертелась перед зеркалом в голом виде и решила, что от таких жен к молодым девицам не уходят. Она и сама ещё ого-го какая молодая. И не просто молодая, а ещё и красивая. Тем не менее, решила не останавливаться на достигнутом. В смысле, продолжить работу над стройностью. Ведь как известно, совершенству нет предела!
После обеда, состоявшего опять из кофе с рогаликом, Марину вызвал к себе её непосредственный и единственный начальник Ганнушкин. Ганнушкин являлся владельцем и одновременно генеральным директором предприятия, в котором Марина заведовала финансами.
– Мариш,